Шрифт:
— Эй, ты чего?!
— Отстань от Архипа, ты слышишь? — говорила она мне в лицо, приперев к стенке.
— Я? — воскликнула я. — Да я не трогаю его. С чего ты взяла? Он мне вообще не нравится даже. Да и мы какие-никакие сестры, я бы не стала отбивать у тебя парня!
— Не нравится? — изогнула она одну бровь. — Ты меня за дуру держишь?
— Почему это? Нет…
— Я видела, как ты смотришь на него.
— Да никак я не смотрю на него! Если хочешь знать — он сам меня ходит достает! Выскажи ему, устрой сцену ревности, как ты умеешь, с фанфарами и фейерверками, и он больше не подойдет.
— Да насчет его я поняла.
— Что поняла?
— Не строй из себя идиотку. Ты все прекрасно тоже видишь.
— Да что я должна видеть?!
— Что Архип на тебя запал, — ответила она, поймав прядь моих волос в свои пальцы. Я так и застыла с открытым ртом и не могла дышать. Динка говорит мне о том, что я нравлюсь Архипу? Так открыто? Какой-то сюрреализм… — Ты мне не нравишься. Но ты красивая. И необычная. Он…увлекся. Но не обольщайся. Такое уже бывало. Он поиграет с тобой и вернется ко мне. Но только имей в виду: если ты ему ответишь — тебе будет очень плохо.
Она потянула меня за волосы так, что я взвыла от боли и вцепилась в ее руку, чтобы попытаться ослабить хватку.
— Ай!
— Ты меня поняла? Сестренка
— Поняла! Он мне не нужен! Не нужен!!
Она отпустила меня и наконец отступила. Шла спиной к двери.
— Ты верно сказала — мы с тобой сестры никакие. И если ты исчезнешь — ну вдруг, мало ли? — никто жалеть о тебе не станет. Матери твоей все равно уже, а нам с отцом и подавно плевать.
Эти ужасные слова меня словно обезмолвили. Я не знала что на это говорить, и насколько серьезны угрозы шестнадцатилетней девушки… Это я в свои семнадцать ничего не могу, а у Динки есть деньги. А с деньгами можно все…
— Посиди тут, подумай о жизни, — заявила Динка и вышла из каморки.
Я кинулась к двери, но не успела — щелкнул замок.
— Ну какой идиот тут сделал такой замок! — Изнутри он не открывался, сколько бы я не дергала. Я ударила кулаками по двери от бессилия. — Черт…
41
Но долго сидеть мне не пришлось. Я даже не успела толком упиться своим горем, как за дверью послышалась возня и она открылась.
— Архип… — скорее прошептала я, а потом как дала деру, прямо на шпильках.
Пронеслась мимо него так, что и среагировать не успел и просто выбежала из ресторана. Хотелось бежать отсюда как можно дальше. Никому я тут не нужна! Мать даже не заметила, что меня заперли в чулане…
— Кристина, ты куда? — услышала я в спину голос Ветрова и вздрогнула.
Ну уж нет! Ни секунды тут больше не останусь.
Это не мамина свадьба, а похороны моей счастливой жизни.
Сняла туфли, взяла их в руки, клатч подмышку и просто побежала куда глаза глядят.
Запрыгнула в один из поздних автобусов, направление которого даже не поняла, заняла место у окна и наконец обулась обратно.
Потом заплатила за билет и изучила-таки маршрут данного автобуса — идет мимо центрального парка. Что ж… Это мне подходит. Есть там уединенное местечко у пруда, где можно побыть одной, поплакать, если нужно, и успокоиться. Мы туда маленькие часто с Лелькой бегали «успокаиваться». Вот настало время, когда я иду туда одна.
Ковылять на шпильках было не очень удобно, но что поделать. На последние деньги купила банку газировки и уселась на лавочку у самого пруда.
Да, прохладно, конечно… Это днем жара стояла, а ночью в августе уже веет осенью, да и ветер поднялся что-то… А уж как я буду добираться домой — понятия не имела. Денег ни копейки не осталось, но я и не была уверена, что я хочу туда поехать. Дом Завьяловых — никакой не мой дом. Тут, среди деревьев в отдалении от шума парка гораздо лучше. Лишь бы никто не приставал, конечно…
Куда я пойду через два часа?
Не знаю…
Я подумаю об этом позже.
Достала из сумочки телефон и посмотрела на экран — пропущенных от мамы нет.
Горько вздохнула и убрала обратно бесполезный аппарат по последнему слову техники, подаренный мне новоиспеченным отчимом. Мне некому звонить. А мама так и не заметила, что меня на ее свадьбе уже как час нет.
Наверное, я даже от нее чего-то ждала сейчас больше, чем от кого-то еще.
Возможно, я и убежала лишь потому что очень хотела, чтобы ОНА заметила как мне больно и плохо. От ее равнодушия, от чувства беспомощности и отчаяния, от ощущения, что я никому не нужна.
Слезы сами собой бежали по щекам, а я и не думала их утирать. Просто смотрела вдаль и пыталась справиться с болью внутри. Только получалось плохо. Я так устала…
Обернулась на неспешные шаги в мою сторону.
Лелька.
Надо же, место встречи изменить нельзя.
Лелька тоже была с мокрыми глазами, и словно бы не удивилась даже, встретив меня тут.
Она села рядом. Какое-то время мы молча смотрели на темную гладь и шмыгали носами.
— Ревешь? — наконец спросила она.