– Ого! Не ожидала, что у нас гости.

Возле кровати стояла Зоя и смотрела на нас с потрясением.

– А я не ожидала, что ты припрешься так рано, – огрызнулась Нина, выпуская из рук свитер.

Я моментально натянул его и поднялся. Зоя осуждающе покачала головой.

– Что?! – вспылил я.

– Ничего. Просто неожиданно.

– Да, блин, я же думал, что-то случилось. Нина так сказала.

– Не нужно оправдываться. Мне вообще нет никакого дела до того, кто с кем зажигает.

Тряхнув волосами, Зоя отправилась на кухню.

– Никто не зажигал. – Я побежал за ней. – Даже близко не было.

– У Горелова спички промокли, – крикнула нам вслед Нина и противно засмеялась.

– Фу! – Зоя передернула плечами. – Какая же она бывает мерзкая.

– Да-да, – охотно подтвердил я. – Совершенно с тобой согласен.

Зоя стала лихорадочно разбирать стоявшие на столе пакеты с продуктами. Обтерев взмокшее лицо рукавом, я прикрыл кухонную дверь.

– Можешь объяснить, что ей от меня нужно?

– Понятия не имею.

– Клянусь, она сама…

– Никит, я прекрасно знаю свою сестру. – Зоя понизила голос. – Все зависит от того, как ты сам к этому относишься.

– Ну ты чего? Конечно же, плохо отношусь! Мне вообще за пылесосом ехать нужно.

– Вот и поезжай. – Она вернулась к своему прежнему занятию.

Достав из посудного шкафчика чашку, я наполнил ее водой из-под крана и залпом выпил.

– Это все из-за Юэбеня?

– Чего?

– Ну, пирога того лунного. Из-за того, что я отдал его тебе?

– Типа того. – Зоя брякнула о стол консервной банкой. – Она теперь делает что угодно, лишь бы обидеть меня.

– Но должна же быть какая-то причина?

– Причина? – Зоя задумалась. – Если узнаешь, расскажи мне.

Я еще немного постоял, глядя, как она возится, и решил, что вряд ли добьюсь большего.

– Ты там звони, если что.

Она обернулась. Ее дымчатые глаза были отчего-то полны тревоги:

– Можешь честно ответить на один вопрос? Эта девочка Тоня… Тебе Тифон про нее говорил?

– Говорил, конечно. Они же вместе в передрягу с машиной попали.

– Нет, что он говорил конкретно о своем отношении к ней?

– Конкретного не помню. А что?

– Ладно, ничего.

– Тебе что-то Нина наболтала? – без особого труда догадался я.

Зоя смущенно кивнула:

– Она ссылается на Ярослава. Он тоже был тогда с ними.

Я растерялся. Впервые за все время, сколько я знал Зою, она засомневалась в Тифоне.

Многие девчонки в школе пытались добиться его внимания, но с ним ничего не прокатывало. Ни кокетство, ни любовные признания, ни откровенные домогательства. Тема девчонок вообще была не про него.

Он любил свой спортклуб, бокс, мотики, футбол, турник и зависать с пацанами на районе. Конечно же, ему нравилось иметь репутацию «крутого» и «опасного», и он намерено ее создавал, но к девчонкам это не имело никакого отношения.

Тифу важно было, чтобы все знали, кто он такой, и уважали, а весь женский пол для него делился на маму, Зою и остальных.

И хотя этим летом в его разговорах действительно стала фигурировать Тоня, я совершенно точно не помнил ничего, что могло бы поставить его репутацию под сомнение.

– Знаешь, Зой. – Я вложил в голос все закипевшее во мне негодование. – Когда мне Настя не доверяет, даже не так обидно, как сейчас. Не знаю, что у тебя там за неуверенность и что у вас на самом деле с Ниной, но Тиф этого точно не заслужил.

За одну остановку до магазина с пылесосами пришло сообщение от Дятла: «Никит, у бабушки поднялось давление. Папа очень расстроен и винит себя. Мама плачет. Пожалуйста, принеси старый пылесос обратно».

Я вышел из автобуса, перешел по подземному переходу на другую сторону и поехал обратно.

В пятницу родители поссорились с самого утра. У них иногда бывало. Покричат, пообзываются, пошумят, а через час сидят как ни в чем не бывало в обнимку. Такие милые и довольные, словно это была не ссора, а часть развлекательной программы.

В тот день все начиналось точно так же. Они топали, хлопали дверьми и перекрикивались. Папа ходил за мамой, повторяя «не говори ерунды» и «ты сама себя накручиваешь», а мама пыталась закрыться от него то в спальне, то в ванной.