На что Тайрэнн все-таки скрипнул зубами.

— Я знаю свои права и обязанности, — прорычал он.

— И поэтому приехали в академию так рано? — она дернула бровями. — Ну что ж, надеюсь, к обеду я получу от вас исчерпывающий ответ на это. А теперь, пожалуйста, оставьте нас. Или вы имеете какое-то отношение к новенькой?

Взглядом Тайрэнна можно было пригвоздить ректоршу к противоположной стенке, если бы он был копьем. К счастью для нее, это был просто взгляд.

— Нет, прима. Не имею, — отчеканил он. Добавил «доброй ночи» и вышел за дверь раньше, чем услышал ответ.

Впрочем, для него у ректорши его и не было предусмотрено.

— А вы, энни Эра, — обратилась она к Иррит, и та тут же перестала скучать, а вытянулась, словно по струнке, — подождите в приемной. Я вызову вас.

— Конечно, прима, — и, отвесив какой-то вычурный церемониальный поклон, скрылась за той же дверью, тщательно затворив ее так, словно отрезала этим для меня все пути назад.

— Итак, ритта Татьяна Голубева, что вы забыли в этих стенах? — обернулась ректорша, не делая ни единого шага вперед. Но у меня все равно возникло ощущение, что я смотрю на голодного василиска, который медленно приближается ко мне.

А еще, что этим самые стены стали как-то ближе друг к другу…

Не знаю, была ли в этом ощущении хоть какая-то магия. Но вот то, что она назвала меня «риттой», не значило ничего хорошего. Потому что артефакт тут же любезно перевел это слово в моей голове в куда более простое и понятное.

Презренная.

Сэмаэль арэ Нерт

В ритуальные залы оба альва спустились в виде теней. Сэм — потому что не хотел создавать Фирэллен лишние проблемы. И потому что не рисковал показываться здесь еще кому-нибудь, не настолько обязанном ему, как хозяйка этого места. По крайней мере, пока ауру не изменит. Если на лицо мало ли кто на кого похож, то ауры всегда уникальны. Не зря, именно через них отображается истинный облик альва.

А Фирэллен не хотела, чтобы посетители видели, куда она направляется, или как-то отвлекали ее. Время не ждало.

Сэм не торопил никого специально, но они оба прекрасно знали, в каких случаях нужны отвороты. Да это вообще знали все, кто пытался хоть раз в жизни выйти из-под власти глав кланов или тех, кому был обязан.

Потому что все эти ритуалы, инициации, контракты, договоры, ограничения… Все это — создавалось искусственно. И поддерживается также, чтобы избежать повторения катастрофы, случившейся на Земле несколько тысяч лет назад, и почти отрезавшей ту от магии. Причем, судя по всему, навсегда.

Ради защиты остальных миров от собственных амбиций маги пяти измерений и создали миллиард правил. Но где есть правила, всегда есть нарушения. И, чаще всего, не законные.

Законный путь получить и свободу от ненужных связей, и силу в полном объеме, и при этом оставаться с миром в гармонии был только один — создание истинной пары. И именно последствия попытки пойти по нему Сэм расхлебывал вот уже семьдесят лет. А Элирэ вовсе не пережила.

Ничего. Теперь он восстановит справедливость. И те, кто на самом деле виноват в ее смерти, ответит за это.

Сэм вынырнул из тени, как только увидел знакомые каменные своды подвального этажа.

За годы его отсутствия тут ничего не изменилось. Все также — было темно, мрачно и мерзловато-сыро. Низкие потолки ритуальных залов нависали так сильно, будто мечтали рухнуть на слегка поблескивающий цветными рунами и сигилами пол. Последние, заготовленные, кажется, на все случаи жизни, были единственным освещением этих залов.

Еще на стенах висели факелы, но сейчас от тех не было пользы. Потому что поддерживать их постоянное пламя можно было только магически, чего здесь делать было нельзя. И факелы никто не зажигал без острой необходимости.

Но если темноту все-таки можно было разогнать, то от холода не спасал и плотный классический деловой костюм, актуальный на Земле, но который Сэм пока еще не успел сменить на более привычный Акрлу сюртук. Пока что тратить магию на это у него не было желания. Он хотел только одного — быстрее покончить с отворотом и приступить к более важным вещам.

Фирэллен, прекрасно ориентирующаяся в собственных подвалах без любого света и совсем не страдающая от низких температур, вышла из теней следом за Сэмом. И вот уже их решительные совместные шаги, стук тонких каблуков и шорох ее платья наполнил пустые залы первыми звуками.

А ее грудной голос — вторыми:

— Думаю, мне не стоит спрашивать, кто же тот или та несчастная, что сейчас побочно связан с тобой? — лукавые нотки в нем не могла скрыть даже мягкость тона.

— Это действительно не стоит особенного внимания, — равнодушно бросил Сэм.

Точнее, он надеялся, что это звучит равнодушно. Потому что понимал, что врет сам себе. То, что Татьяна стоит его внимания, он-то как раз определил очень давно. Но вот делать ему сейчас больше нечего, чем тратить его на нее еще больше. Хватит и того, что сейчас его постоянно мучает этот «зуд» — желание убедиться, что с девчонкой все хорошо. И перестать думать о том, что где-то около нее ошивается перевертыш. А еще лучше — оборвать тому все конечности. Какие-то, за то, что он уже касался ими ее. Другие — превентивно.