Она продолжала дуться на меня, пока я, наконец, не перевел взгляд обратно на нее.

— Почему? — прошептала она, наклонившись ближе, так что я почувствовал ее вкус в воздухе.

— Я лучший ученик по зельям во всей гребаной школе. Тебе нужно наверстать упущенное, не так ли? Так что нам имеет смысл быть в паре, — я пожал плечами.

Она засмеялась, и покачала головой, отступая. — Ты не можешь просто сказать это, не так ли?

— Что сказать? — жестко спросил я, перелистывая страницу и беря перо, чтобы исправить ошибку в рецепте эликсира регенерации.

— Что я тебе нрааавлюсь, — пропела она, подталкивая меня под ребра.

Я поднял взгляд, сжав губы в плотную линию. В каком-то смысле она была права. Почему было так чертовски трудно признать это? Что с того, что она мне нравилась? Неужели это было таким уж проклятым преступлением?

Брайс вошел в комнату в тот момент, когда мой рот открылся, чтобы произнести эти слова. Я плотно закрыл его, когда он кивнул мне и я жестко кивнул ему в ответ. Его глаза сузились на Элис, сидящей рядом со мной и он бросил на меня вопросительный взгляд, который говорил, почему она здесь?

Я прочистил горло, игнорируя его. Он был моим вторым командиром, а не моей гребаной нянькой. Но я не мог позволить ему увидеть во мне слабость именно по этой причине. Если он узнает, что я неравнодушен к Элис, он может начать думать, что я недостаточно сильный лидер. Конечно, я бы просто проломил ему голову, если бы он попытался донести это до Братства. Но мне все равно не нравилось, как он на нас смотрит.

— Райдер? — Элис надавила, ее брови сошлись вместе от беспокойства.

Я не мог произнести эти слова сейчас, когда Брайс был здесь. Он был вампиром, как и она и если бы его уши были навострены, он бы уловил это.

Инферно ворвался в комнату, его глаза мгновенно отыскали мою девочку. Мне бросали вызов слева, справа и по центру из-за Элис, и это подстегивало меня. Особенно когда в комнату вошел Нокс и тоже стал ее искать. Я оскалил зубы, мои поджилки поджались, когда Король Лев тоже вошел.

— Ради всего святого, — прорычал Леон, делая шаг ко мне.

— Мистер Найт, если вы сейчас же не займете свое место, я гарантирую, что вы потеряете свое двенадцатое место в таблице лидеров. Не испытывайте меня, — потребовал профессор Титан.

Лев двинулся к своему месту, опустившись на него с очередным рычанием. Никто из других преследователей Элис не проронил ни слова. Дело было сделано. И я не намерен допустить, чтобы ее снова забрали у меня на этом уроке.

— Сегодня мы будем изучать новое зелье, — объявил Титан, подойдя к доске и написав на ней название.

Вечный Клейкий Бальзам.

Для меня это было не ново: я варил зелья практически с тех пор, как научился ходить. Отец научил меня всему, что было необходимо, чтобы овладеть этим искусством. Он говорил, что я унаследовал талант матери. Это было единственное, что я ценил в себе превыше всего. Та ее частичка, которая жила во мне, все еще была нетронута. Даже после Мариэллы.

Все остальное хорошее, что дали мне родители, было потеряно. Хотя иногда Элис собирала несколько моих разбитых осколков, удерживая их вместе достаточно долго, чтобы она смогла увидеть того человека, которым я был. И мне было неприятно это признавать, но те времена, когда она собирала мои разбитые части воедино, были похожи на легкое дыхание чистейшего, хрустящего зимнего воздуха. Казалось, что ничего из этого, никогда не существовало.

Но это было, придурок, так что живи с этим.

Самое мучительное в Элис было то, что она напоминала мне о том человеке, вызывала воспоминания о нем. В последнее время я провел слишком много ночей, утопая в них, задыхаясь от напоминаний о том, что я потерял. Но я начинал наслаждаться этими проблесками.

Элис принесла ингредиенты и я поправлял ее, пока она приступала к варке клея. Она, казалось, не возражала, добавляя на своей странице пометки, где в учебнике была допущена ошибка, а я восполнял пробелы. Когда она размешала клей триста тридцать восемь раз по часовой стрелке, я проверил свой Атлас на наличие сообщений от Ока. Там была куча всякой ерунды. Передвижения Данте на этой неделе, поведение его новобранцев и то, кто из них может представлять реальную угрозу. Когда я закончил, мой большой палец переместился к фотографиям и я открыл ту, на которой мы с Элис были долбаными кроликами. Мягкость наполнила мою грудь, и я решил мысленно называть ее Элизери (прим. от пер. слово Elysium (рай, блаженство) близко к написанию имени Elise, так что возможно имеется это ввиду)

Элис внезапно вырвала устройство из моего захвата своей свободной рукой, нажимая что-то на экране. — Если ты собираешься смотреть на это, ты можешь установить это как заставку.

— Что? Нет, блядь, — я выхватил свой Атлас обратно, обнаружив, что она уже сделала это и мое сердце врезалось в грудную клетку. — Как это отменить? — я никогда в жизни не устанавливал долбаную заставку. Как я должен был избавиться от нее?

Элис начала смеяться, явно не собираясь говорить мне об этом.

— Элис, — предупреждающе рыкнул я.