Его обнаженная грудь привлекла мое внимание на несколько долгих секунд, когда я вспомнила, как вчера вечером проводила по ней губами. Леон попросил меня снова остаться с ним и я согласилась, потому что меня немного зацепило то, как он заставлял меня чувствовать себя и как я смеялась, находясь в его обществе.

И я не могла отрицать того факта, что я была рада и дальше избегать Габриэля. Он был лжецом и засранцем и если бы я больше никогда его не увидела, все было бы слишком поспешно. Я не понимала, почему он спас меня в ночь вечеринки только для того, чтобы оттолкнуть меня и сразу после этого назвать лгуньей. Если его действительно волновало то, что со мной сделали в ту ночь, то почему он не хотел, чтобы кто-то искал того, кто это сделал? В этой школе был убийца и ложь Габриэля означала, что никто даже не искал его. Во всяком случае, никто, кроме меня. И я была уверена, что найду их сама.

Прежде чем мы с Леоном успели изучить возможности, которые открывает совместное пребывание в одной постели и при этом у меня было значительно меньше похмелья, в общежитие вернулись Саша и Эми. Леон хотел снова прогнать их, но это заставило меня почувствовать себя полной задницей, поэтому он неохотно согласился позволить им остаться. Затем он захотел продолжить дурачиться со мной, несмотря на то, что они были в комнате и я перекрыла доступ. Вместо этого мы смотрели Фейфликс и засыпали вместе.

Но как бы мне ни нравилось тепло объятий Леона, односпальная койка была недостаточно большой для комфортного сна двух человек. Особенно если один из них был огромной задницей Льва-перевертыша, температура которого превышала норму примерно на пять градусов.

Леон перешел в режим морской звезды, как только я освободила свое место и теперь он занимал каждый дюйм своей кровати.

Его рука все время перемещалась по тому месту, где была я, словно он охотился за мной, и я толкнула подушку в его руки, наблюдая за ним с весельем. Он улыбнулся во сне, подтащил подушку ближе к себе и прижался к ней так, словно не было никакого завтрашнего дня.

Я прикусила губу от смеха и на мгновение оглядела затемненное пространство.

Была середина ночи и мне нужно было вернуться ко сну, но не похоже, что я легко смогу сделать это в кровати Леона.

Мой взгляд остановился на пустой нижней койке в другом конце комнаты и сердце заколотилось при мысли о лежащем там брате.

Я выскользнула из кровати, пальцы ног погрузились в ковер, когда я пробиралась через всю комнату к кровати.

Я не была до конца уверена, хорошая это идея или ужасная. Будет ли сон в постели Гарета способствовать тому, что я почувствую себя ближе к нему? Или я буду чувствовать его отсутствие еще острее, если буду находиться в его пространстве? Может быть, я вообще ничего не почувствую. В конце концов, это была просто пустая кровать. Место, где я никогда его не видела. Но она все еще была его.

Я неуверенно опустилась в его пространство и провела пальцами по прохладным простыням. Были ли это те простыни, на которых он спал в ночь перед смертью? Или кровать была разобрана и застелена заново, как будто его здесь вообще никогда не было?

Матрас прогибался подо мной и я продолжала медленно водить руками по простыне, откидываясь назад, пока не оказалась на его месте.

Я издала дрожащий вздох, одна слезинка выскользнула из уголка моего глаза и сбежала по щеке, чтобы впитаться в его подушку.

Что с тобой случилось? Как ты докатился до жизни такой, медведь Гэр? Ты ведь знаешь, что забрал с собой самое лучшее, когда умер, не так ли? Потому что я оставалась лучшей частью себя только тогда, когда ты был рядом и пробуждал во мне свет. Посмотри на меня сейчас, посмотри, что осталось без тебя…

Я обхватила себя руками за грудь, повернулась и прижалась лицом к его подушке, надеясь почувствовать себя ближе к нему. Но его тут не было. Не было ни запаха, ни чувства, ни ощущения его присутствия. Это была просто пустая кровать. Это место уже забыло о нем.

Боль поднялась внутри меня, словно она только и ждала этого момента, желая поглотить меня целиком.

На какое-то время я отдалась бездне, давая волю слезам и желая о многих вещах, которых у меня больше никогда не будет.

Например, когда он всегда обнимал меня одной рукой, но сжимал вдвое сильнее, чтобы компенсировать это. Или то, как он забирался в мою кровать и обнимал меня, когда мы были маленькими, а мама работала в клубе. Он всегда говорил, что это для того, чтобы убедиться, что я не боюсь. Но мы оба знали, что правда в том, что именно он не любил темноту. А теперь он навсегда потерялся в темноте. И я не могла быть рядом, чтобы обнять его.

Моя душа жаждала хоть чего-то от него, хоть чего-то, хоть малейшего ощущения его присутствия, чтобы напомнить мне, что он был здесь. Моя магия выскользнула из моего тела, охотясь, ища, ища его. И на краю моих чувств появилось покалывание.

Я взволнованно вздохнула и перевернулась на спину.

Покалывание все еще было там, прямо передо мной. Я инстинктивно потянулась вверх, ощущая знакомый след его силы. Кончики пальцев коснулись пружин кровати над моей, где спала Эми и я почти отбросил эту мысль, так как ничего там не обнаружил.