– Это не зависит от популярности, Микаэла. Разве ты не знаешь свою историю?
– бормочет парень в тусклой оливково-зеленой спецовке, он бережно обнимает девушку, окружая ее своим большим телом. Я восхищаюсь, как он мгновенно утешает ее, будто спасает раненую птичку. Это парень с квадратной челюстью тоже Аномалия, но он, прежде всего, беспокоится не о себе, а о ней. Самоотверженный поступок. Они оба из Общины Экосистемы и практически сливаются с окружающей средой. Две маленькие темные фигуры замаскированы зеленой одеждой под высокую траву.

– Человек, с которым ты должна была быть запечатлена, скорее всего мертв. Поэтому ты здесь. Поэтому мы все здесь. У нас нет партнера. Мы одиночки. Мы ни с кем не связаны, - говорит он, указывая на остальную часть нашей разношерстной группы.

– Но так нечестно, Дженезис!

– Жизнь несправедлива, - сразу же отвечает Дженезис тихим голосом, поэтому нам приходится напрячься, чтобы услышать его. У него широкие плечи и тело, как у человека, который провел свои юношеские годы, работая в поле. Я смотрю, как Дженезис пинает носом ботинка траву, пока земля не переворачивается, оголяя темную грязь, и замечаю почти неприметное подергивание в уголке его миндалевидного глаза. Он выглядит так, будто вот-вот заплачет, но со всех сил пытается оставаться сильным. Экосистема - самая эмоциональная община; и Микаэла, и Дженезис сразу дают волю эмоциям, пока все остальные еще не осознают, что произошло. Я им завидую. Хочу злиться, кричать и плакать. Но вместо этого я стою молча и смотрю себе под ноги.

Я не хочу знать этих людей. Они Аномалии.

– Это не то, что должно было произойти, - продолжает Микаэла.
– Что скажут мои родители?

Я думаю о своем отце. Что я скажу ему? И будет ли у меня возможность поговорить с ним в принципе? Я больше не уверена в своем будущем. Глубоко вдыхаю, пытаясь контролировать свой страх. Закрываю глаза и представляю, что я плыву. Ритмично гребу руками. Задерживаю дыхание на десять, двадцать, тридцать секунд. Представляю, что я под водой гонюсь за косяком синеполосых окуней. Окружена желтыми и голубыми рыбами, заплывая и выплывая из ярких кораллов. Я… я… я открываю глаза. Я сижу неизвестно где, переосмысливая свою жизнь.

Я - Аномалия. Неожиданно выдыхаю и начинаю все осознавать.

– Вам не о чем беспокоиться, - говорит Клаудия Дюрант. Она не поднимает глаз от своего планшета и выжимает из себя улыбку, не переставая печатать.
– девяносто процентов Аномалий быстро запечатляют и возвращают в общество.

Прежде, чем мы успеваем задать вопрос о том, что происходит с остальными десятью процентами, Клаудия Дюрант, наконец, смотрит на нас, как будто мы запоздалая мысль этого дня.

– Как я уже сказала, все будет хорошо.
– Похлопывает она Дженезиса по плечу, что выглядит непривычным для нее. Она выдавливает сострадание, которого у нее нет.
– Я сейчас вернусь. Пожалуйста, никуда не уходите. Мне нужно закончить административные дела, а затем я провожу вас к хижинам. У нас достаточно времени.

Она указывает на остальных подростков, которые разбрелись по парам:

– Все знакомятся. Вы можете сделать то же самое.

Дюран поворачивается, и я смотрю, как ее светлые волосы покачиваются, пока она не исчезает из виду. Семь неудачников. Всем остальным нашли пару, и теперь они гуляют по лагерю со своими запечатленными партнерами, чувствуя себя замечательно. Рейн и Эдди, скорее всего, уже целуются у подножия горы, а Анника и Данте знакомятся, застенчиво расспрашивая друг друга обо всем. Вокруг снуют пары, отправляющиеся в светлое будущее. Радость ощутима: ты практически чувствуешь ее в воздухе. Практически. Но ее нет в нашей жалкой семерке - мы сидим со своими вещмешками в центре поля.

Должно быть это ошибка.

Не считая всхлипываний Микаэлы, довольно тихо, слышно как лагерный флаг развевается на ветру: на белоснежном фоне семь разноцветных бабочек образуют круг, с очень заметной аббревиатурой ГУ в центре. Когда час назад я впервые вошла в лагерь и увидела этот флаг, то была уверена, что моя судьба решена: я буду запечатлена со своим голубоглазым партнером, вернусь в Океанскую Общину, выйду замуж в восемнадцать и стану полезной обществу. Вот что должно было бы произойти. Я готовилась к этому с пяти лет. Это должен был быть лучший момент в моей жизни, но стал худшим.

Я не одинока. Остальные Аномалии либо вглядываются вдаль, либо подозрительно оценивают друг друга, пытаясь понять, что делать дальше. Как справиться с непонятной ситуацией. Поднимается высокий парень с гудящим баритоном и в ярко-красных высоких кедах.

– Что ж, мы тоже должны познакомиться, - говорит он.
– Я - Кай.

Быстро понимаю, что это тот противный парень, который врезался в меня. Он подмигивает мне, помня о нашем столкновении. Я отвожу взгляд. Мой день стал еще хуже.

Кай одет в красный спортивный костюм и красные кеды с белыми шнурками - небольшой жест бунтарства, так как мы должны носить только цвет нашей общины.

– Я имею в виду, мы все всё равно умрем, - говорит он, передразнивая резкий акцент Клаудии Дюрант.
– Все вокруг знакомятся. Мы могли бы тоже познакомиться.

– Я не хочу с тобой знакомиться, - отвечаю я.

– Ты ранила мои чувства.
– Кай имитирует, как будто закалывает себя мечом и говорит драматично: - Да, она не так глубока, как колодезь, и не так широка, как церковные ворота. Но и этого хватит: она своё дело сделает. Приходи завтра, и ты найдешь меня спокойным человеком.