Он ещё недавно был боксёром-тяжеловесом, да и сейчас продолжал заниматься, правда, уже больше не в секции, и на соревнованиях не выступал. Но, как и большинство боксёров, был уверенным в своей силе, и к тому же обладал такими мощными габаритами, что бояться кого-то было просто грех. Однако сейчас перед ним стояли негласные хозяева города, которые были известны не только своим авторитетом, но и жестокостью. Ответственный за город Саня Ткач сидел за два убийства, ещё и недавно пропал без вести один из его боевиков Стас, которого тот заподозрил в стукачестве. Толян знал этого Стаса, так как именно у него покупал оружие. И в том, что его убил именно Ткач, ну или по его указанию, не сомневался. И поэтому стоял молча и смотрел на наезжающего на него Лёху, одного из боевиков Ткача, умеющего грамотно объяснять людям, что они не правы и должны платить. Рядом с Ткачом также стояли ещё его близкие Лера и Василий.

— Ты кто такой вообще?! Ты кто по жизни?! — продолжал наезжать Лёха на Толина. — Здесь все люди… Это Саня Ткач, а это его близкие. Слышал, наверное? Ну, говори, чё ты молчишь? Ты, какое право, вообще, имел забирать у него машину?! Он чё, тебе должен был?! Или кому из вас? Где тот, что с тобой был?!

Поток вопросов он выплёскивал по отработанной годами схеме, но Толян не потерялся и спокойно ответил:

— Сейчас подойдет, на одиннадцать же стрелка.

— А он кто такой?! — продолжал наезжать Лёха.

— Брат мой двоюродный, только освободился.

— Откуда освободился? — задал вопрос Лера, больше разбирающийся в этих делах.

— Где он сидел?! — тут же подхватил Лёха, чтобы не снижать темп наезда.

Виталий остановил машину Старкова возле «Марка» брата. Он знал, что ни за что не отдаст эту машину обратно, и специально приехал на ней, чтобы показать всем, что он прав и никого не боится. Он уже решился отстоять своё до конца и был уверен в себе. Выйдя из машины, он сразу понял, где проходит разговор. Из-за забора явно был слышен чей-то угрожающий голос и голос Толяна, говоривший что-то про Челябинское управление, откуда освобождался Виталий. А подходя к ним со стороны стоянки, он уже слышал угрожающий тон Лёхи в адрес Толяна.

— Ну и чё ты, самый правильный, что ли?! Ты кто такой вообще?! Кто ты по жизни?! — отчётливо слышно было его грубый тон.

Виталий подошёл к стоявшим полукругом парням и поздоровался со всеми, не протягивая руки:

— Привет всем.

— А ты кто такой?! — тут же переключился на него Лёха, проигнорировав приветствие. — Откуда ты взялся?! Понаблатыкался, что ли, там в Челябинске?! Приехал порядки тут уральские устраивать?! — Лёха знал, что в Челябинском управлении было много правильных людей. Но темп решил не снижать, наезд есть наезд. Если братья сейчас съедут, то доказать потом свою правоту им будет уже сложно. — Я тебя щас быстро обломаю! — он начал подходить к Виталию с угрожающим видом. — Я тебе покажу, как…

Что именно он хотел показать, никто так и не понял, его прервал неожиданно раздавшийся выстрел. Пуля угодила Лёхе в живот. Он сразу осёкся, выпучил глаза и, содрогнувшись от боли, упал к ногам Виталия, несколько раз дёрнулся и затих. В этот момент Ткач и остальные увидели кончик ствола пистолета, торчащий из-под куртки Виталия. Он стрелял, не вынимая пистолет из кармана, и поэтому сразу не было понятно, откуда выстрел.

Толян с удивлением посмотрел на брата, такого не ожидал даже он. Виталий был младше его на четыре года и, когда ещё в семнадцатилетнем возрасте собрал свою первую банду и начал рэкетировать только зарождающиеся тогда кооперативы, по силовым вопросам обращался именно к нему. На взрослых, конкурирующих с ним блатных, у молодого брата рука не поднималась. И даже если он стал таким жёстким именно в зоне, где, как рассказывал ему Виталий, иногда приходилось резать просто за то, что тебя послали на х…й, это всё равно было неожиданно. Толин с трудом держал себя в руках, стараясь не показать охватившее его волнение.

Виталий опустил глаза на лежавшего на земле Лёху и абсолютно спокойным голосом спросил всех:

— Кто это?

Все молчали, поглядывая на исчезающий кончик ствола.

— Чей это человек? — так же без каких-либо эмоций повторил свой вопрос Виталий.

— Мой, — осторожно ответил Ткач, поглядывая на кончик ствола, который хоть уже и смотрел вниз, но не исчезал.

— А почему твои близкие не научены тобой тому, как с людьми разговаривать? — Виталий говорил медленно и спокойно, и Ткач промолчал, весьма правильно рассудив, что спокойствие говорившего свидетельствует лишь о том, что второй выстрел, в случае чего, не заставит себя ждать.

Повисла зловещая тишина. Все были напряжены и на малейшее движение кого-то реагировали подозрительным взглядом. Толян уже отошёл от шока и внимательно смотрел за руками противников боковым зрением, в полной готовности нокаутировать того, кто достанет оружие. Обстановку разрядил Лера, обратившись к Виталию, если не дружеским, то миролюбивым тоном:

— Слышь, нам бы поговорить с тобой, наверно, надо тэт-а-тэт.

Виталий внимательно посмотрел на него и еле заметно кивнул. Но никто не расслабился, и все продолжали напряжённо смотреть друг на друга.

— Давайте проедем в кафе поговорим, а то сюда щас менты могут нагрянуть, — предложил Ткач, кивнув на улицу, по которой шли люди и оглядывались на забор, за которым прогремел выстрел.

Только сейчас все осознали, что привлекли внимание прохожих. Слободские подростки часто взрывали какие-нибудь взрывпакеты в районе «Чумачки», но знающий человек всегда определит звук выстрела от взрыва самоделки. Лера с Толяном оглянулись на улицу, а Виталий спросил, кивнув на Лёху:

— А с ним, что делать?