— Надо, короче, своего кого-то в Уссурийске ставить, — сказал Билл, немного подумав. — Тут щас ещё и китайские бабки пошли… Нельзя отпускать… И кроме тебя некого. Никто из наших здесь столько своих не имеет… — Билл повернулся к Севостьяну и спросил, вспомнив о сегодняшней своей встрече: — Ты чё не заехал, кстати, к Старцеву с Синкошей? Заедь, а то залупятся ещё…

— Не-не, к ним по-любому заеду, — затараторил Севостьян. — Я бы не уехал отсюда, не увидевшись с ними. Пробивал просто всё за Ткача.

— Давай-давай, заедь. К Полове тоже заедь обязательно, если его с ними не будет. Тебе щас тут поддержка пацанов нужна вот как, — Билл провёл рукой по горлу. — Как с Лерой вопрос решим, Ткачу сразу предъявим, и тебя здесь поставим. С Джемом я вопрос решу, но только уже после того, как Ткача хлопнем. А то он может не дать добро.

— Ты только не забывай, что у Ткача тут, помимо Леры и собственного авторитета, ещё и бригада сильная. Предъявлять сложно будет.

— Да хули там бригада его? — махнул рукой Билл. — Соберём спортсменов наших, да дадим емупо ушам…

— Э-э, Миха, — покачал головой Севостьян и посмотрел на свою машину с разбитыми стёклами. — Не скажи-и… Куда там твои спортсмены попадут… Вот у Ткача там есть… ц… — цыкнул он и ещё раз покачал головой. — Два обморока…

— Ну так вот и займись ими, пока с Лерой вопрос решать будем… — ответил ему Билл. — Я поеду ещё с Банзаем увижусь… Он тоже, я знаю, Ткача не поддерживает. Так только, видимость создаёт. Может, он чёнибудь ещё знает за него. А то у нас фактов конкретныхто нет ещё.

Севостьян посмотрел на Билла и нехотя покачал головой. Убирать таких отморозков, какими были боевики Ткача, могло быть очень опасно, и связываться с этим очень не хотелось. Но отступать было

уже некуда.

На стоянке возле фирмы Ткача стояли Виталий с Толяном возле своей машины, Ткач с дочкой, Фазик и Лера, когда на территорию въехал Василевский.

— Билл вчера приезжал в город, — тут же выпалил Василевский, едва остановившись и выходя из машины. — Никто не видел его?

Все отрицательно покачали головами, а Ткач спросил:

— А чё он к нам не заехал? И Севостьян не говорил ничё, что Билл собирается приехать…

— Да Билл же перед Севостьяном отчитываться . не будет, если куда поехать соберётся, — ответил за . Василевского Лера.

— Да ему и нежданчиком могло в голову стукнуть, —, сказал Фазик. — Хули тут ехать час всего…

— А к кому он приезжал? — спросил Ткач.

— К Банзаю, — ответил Василевский. — Может, и .„’ ещё к кому. Мне Банзай щас рассказывал, мы с ним ‘ приштырились у меня.

— Осталось чё у вас? Погнали к тебе заедем, — сразу ожил Лера.

— Да погоди, Лера, — отмахнулся Василевский и повернулся к Ткачу. — Ты знаешь, чё он приезжал?

— Ну рассказывай, чё ты, — поторопил Ткач.

— Ну так и я не знаю… Банзай не говорит… — раз-, вёл руками Василевский. — Но у меня щас спрашивал, ‘ контролирует общак кто-нибудь или нет…

‘!

— Так он чё думает, что я общаковые бабки куда-то

спускаю, что ли? — жёстким голосом спросил Ткач.

— Кто думает? — спросил Василевский.

— Конечно, Билл, кто ж ещё… Какая мне разница, чё Банзай думает…

— Так ещё ж непонятно, Билл это ему навязывает или нет, — сказал Василевский. — Может, он сам интересуется. Но чтоб у него сомнений не было, надо побазарить с Банзаем…

— Да пошёл он на х…й, объяснять я ему ещё чё-то буду, — перебил Василевского Ткач. — Сидит там со

своими КамАЗами… Помощи ноль, понты одни… Чё он у меня сам за котловые бабки не спросит?!

— Да ты не кипятись, Саня, — проговорил Лера.— Тебя ж под сомнение никто не ставил. Банзай спросил… Ну и хули этот Банзай?

— Но уже сам факт, что Билл заезжал в город, и к нам не заехал, о чём-то говорит… — возразил Василевский.

— А, — махнул рукой Лера. — Может, он проездом был, да Банзая случайно встретил.

С чёрного хода фирмы вышла девушка приятной внешности и сказала громко издалека:

— Александр Петрович, костюмы ваши готовы! Разгорячённый Ткач вдруг сразу изменился в лице и уже совсем другим голосом вежливо ответил ей:

— Да-да, Алёна, сейчас иду.

Сашка, до этого стоявшая рядом с ним, вдруг резко дёрнулась и посмотрела в глаза Ткача с гневом. Потом резко повернулась и окинула Алёну ещё более презрительным взглядом, а затем опять повернулась к Ткачу. Виталий, смотрящий на Сашу влюблённым взглядом, вдруг подозрительно стал смотреть на её реакцию и на поведение Ткача, который смутился взгляда дочки и более холодным голосом сказал всё ещё стоящей главной швейке: