Катя проснулась под звон будильника в семнадцать часов, но осталась лежать неподвижно. Увиденное спросонья ее очень удивило. За столом сидела Настя, укутанная в плед. Убранные волосы в тугой хвост подчеркивали опухшее лицо с нависшими веками и влажными щеками. В глазах ни одной искры жизни. Взгляд тупо устремлён в стену. На столе стоит бутылка коньяка, бутылка темно-коричневой газировки и стакан с темной жидкостью. Катя медленно поднялась с постели, надела халат, подошла к подруге и села рядом.

– Где Элис? – тихо спросила она.

– Элис больше нет, – выдавила из себя Настя, и из её глаз полились слёзы.

Катя достала из кармана халата мобильный телефон и, набрав номер, приложила к уху. Через пару секунд, когда связь произошла, она заговорила в телефон.

– Девушка, вас беспокоит официантка-Смирнова Катя. Соедините, пожалуйста, с менеджером… Серёж, здравствуй, это Катя. Я не выспалась и ужасно себя чувствую, наверное, заболела, не могу сегодня выйти …. хорошо … спасибо… пока.

– Кать, зачем? Иди на работу. Я в порядке, – промямлила Настя.

– Ты что думаешь, я бесчувственная? Вообще-то я тоже любила твою кошку!

Катя достала турку, насыпала в нее кофе, залила водой и поставила на маленькую настольную электрическую плиту. Затем повернулась к подруге.

– Рассказывай!

– Я не могу успокоиться, – призналась стадалица, вытирая слёзы, – мне казалось, что за день достаточно выплакала, и слёз уже не осталось. Но они нескончаемы! Я не хотела, чтобы ты видела меня в таком состоянии.

– Перестань. Ты что такое говоришь? Как я могла тебя не увидеть? – Катя обняла подругу, – Я же на данный момент здесь самый близкий тебе человек! Глупая, плачь.

На плите закипел кофе, Катя бросилась к плите, схватила турку, перелила напиток в чашку и с ней присела за стол к Насте.

– Я сейчас напьюсь и тоже поплачу, это даже полезно, иногда, – Катя взяла бутылку коньяка и влила немного себе в чашку с кофе, – я пока так начну.

– Так не считается.

– Насть, я только проснулась.

– А я вообще не пью…

– Я знаю, потому считаю твое состояние сейчас на грани катастрофического, – Катя подняла чашку с кофе, – выпьем?

– Наверное, не чокаясь.

– Да, конечно.

Катя отхлебнула горячего с горчинкой кофе, а Настя сделала глоток из коричневой газированной смеси стакана.

– Вообще-то, – призналась Настя, – я была уверена, что ты сегодня останешься со мной.

Катя не весело улыбнулась и, обняв подругу, поцеловала в мокрую щеку.

– Настенька, я так люблю тебя …

– Катюш, я тебя тоже люблю. Поговори со мной. Скажи – почему это случилось?

– Потому что ты этого хотела.

– Что? – она оттолкнула подругу.

– Ой, не надо так реагировать! Ты почти никогда со мной не соглашаешься, но я чаще бываю права. В данном случае было проблематично держать кошку в общежитии.

– Но я никогда не хотела от неё избавиться таким образом!

– Да, но нужно было что-то решать. Комендантша нас уже замучила. Был идеальный вариант отвезти Элю к моим родителям, но у тебя находились тысячи причин, чтобы это отложить. Согласна?

– Согласна. Но при чём тут это? Она болела.

– Чем?

– У неё было воспаление, видимо, от того что мы зимой прятали её на балконе. Она целый месяц болела. Я замечала, что она стала грустной, льстилась возле меня, как будто прося помощи, а я не понимала, чего она хочет. Сегодня ей сделали стерилизацию, но это не спасло. Если хотя бы три дня назад я отвезла её в клинику, она была бы жива и здорова. Это я виновата! – воскликнула Настя и снова заплакала.

– Да ей просто нужен был кот. Я говорила тебе отвезти её в Сергиев-Посад. Но ты не виновата.

– Ты же только что сама меня обвинила, – сквозь слезы произнесла Настя.

– Я тебя не виню. Ты просишь сказать свое мнение, а принимаешь по своему усмотрению. Повторяю, ты не виновата. Ты лишь поверхностно рассматриваешь ситуацию, а я копаю глубже, – Катя прервалась, разливая спиртное, что дало возможность собраться с мыслями. Радовало одно, Настя перестала плакать. – Выпьем?

– Да.

Катя вновь отхлебнула из чашки корького кофе, а Настя сделала два глотка коктейля. Первая закурила сигарету.