Шрифт:
Анатоль слушал с напряженным видом и не заметил, как к нему подошел князь. Князь отвел его к окну и сказал:
— Я вас сейчас же заметил, и вы хорошо сделали, что не подошли ко мне. Ну что же? Видели вы ее?
— Невозможно, князь. Вместо нее в магазине сидит мать; г-жа Фово больна со вчерашнего вечера и не выходит, муж не оставляет ее ни на минуту. Нынче два раза был доктор Бонакэ.
«Черт бы побрал этого доктора Бонакэ? — подумал князь. — Это смешное, невыносимое имя будет, кажется, повсюду меня преследовать!»
Но он не успел ничего ответить, потому что в соседних гостиных послышался глухой шум, который с каждой секундой становился громче, и де Морсен услыхал возгласы:
— Да где же князь?
— Следует скорей предупредить князя об этом ужасном скандале!
Удивленный князь поспешно ушел из маленькой гостиной.
XXV
Вот что взволновало собрание в отеле де Морсен. Один из гостей, молодой человек, с перепуганным видом вбежал к княгине и прерывающимся, негодующим голосом проговорил:
— Княгиня! Невероятная вещь! Ах, княгиня!
— Боже! Что с вами, мсье де Мольдан? — спросила княгиня, быстро поднимаясь с кресла. — Вы меня пугаете!
— Что случилось, мой милый? — спросил и Сен-Мерри, также вставая.
— Я ждал в швейцарской свой экипаж, как вдруг отворилась дверь, и я увидал, что входит… но я ее видел, вот как вас сейчас вижу…
— Да говорите же, кого вы увидали? — вскричал Сен-Мерри.
— Г-жу де Бленвиль.
— Госпожу… де… Бленвиль! — прошептала княгиня, задыхаясь.
При этом невероятном известии все гости княгини вскочили с мест, стеснились в одну группу и смотрели друг на друга, не находя слов. Потом вдруг все заговорили разом, раздались испуганные восклицания:
— Какая смелость!
— Какая наглость!
— Невероятно!
— Несчастная сошла с ума!
— Значит, княгиня, вы не распорядились закрыть двери перед этой… гадкой женщиной?
— А я говорю, что это невозможно. Г-н де Мольдан ошибся!
— Настолько не ошибся, что узнал старого лакея, которого сотни раз видел у покойного маркиза. Он снимал г-же Бленвиль теплые сапоги, а муж… кажется, снимал накидку.
— Муж! — вскричала княгиня де Морсен, точно пораженная громом. — Как! Этот доктор! И она осмелилась!..
Княгиня не могла продолжать, она задыхалась, а Сен-Мерри сказал:
— На этот раз, любезный Мольдан, вы бредите! Черт возьми! Она еще не совсем сошла с ума и не окончательно потеряла стыд, чтобы притащить сюда своего доктора!
— А я вам повторю, что этот господин с ней. Я слышал, как он сказал: «Мой друг, дайте мне вашу накидку». Уж больше я не мог сомневаться в неслыханной дерзости и побежал предупредить княгиню, что готовится огромный скандал.
Раздались опять восклицания:
— Следует всем сразу уехать!
— Нет, это было бы слишком!
— Надо повернуться спиной, если эта бесстыдная осмелится заговорить с нами!
— И сейчас же встать, если она сядет.
— А ее доктору сказать, что ему здесь не место!
— Можно с ума сойти! — вскричала княгиня. — Они войдут сию минуту. Мсье де Сен-Мерри, помогите же мне! Советуйте: что делать, что предпринять? Боже мой! Боже мой! Я убита!
— Остается одно, дорогая княгиня: велите лакеям вытолкать этого господина в шею, — сказал Сен-Мерри, пряча подбородок в галстук и проводя рукой по жидким волосам, которые от алжирской воды были черны, как вороново крыло.
— Очевидно, надо вытолкать этого урода, — сказало несколько голосов.
— Если только княгиня не прикажет им обоим выйти вон сию же минуту.
— Пожалуй, так будет благородней.
— Благородней! Полноте, стоит ли соблюдать благородство с бесстыдными людьми?
— Как вы думаете, герцогиня? — спросил кто-то из наиболее оскорбленных, обращаясь к Диане.
Но странная вещь: герцогиня, так неумолимо осуждавшая недостойный поступок маркизы, вчера первая подавшая мысль разослать известные уведомления, теперь, казалось, совершенно не разделяла всеобщего возмущения. Она была задумчива, почти грустна и холодно отвечала рассвирепевшему господину:
— Все это происходит у моей матери, а не у меня; она и должна решить, что делать.
Княгиня слышала слова дочери и, удивленная ее равнодушием, заметила:
— Я вас не понимаю, моя милая. Что из того, что это безобразие происходит у меня, разве бесчестие не одинаково касается всего нашего дома? Не вы ли в справедливом негодовании предложили разослать всем письма?
— Справедливом… — сказала Диана со странной улыбкой, — может быть…
— Как! Что это значит?
— Княгиня, — сказал кто-то, — они сию минуту придут сюда, надо, по крайней мере, предупредить князя.