— Привет, — неловко улыбается Алинка.

Она еще не может проявлять таких чувств, как Кирилл и я ее прекрасно понимаю и не подгоняю. Не тороплю с тем, чтобы она считала меня мамой. Пока я для нее обычная мамина подруга, которая забрала к себе. Со временем это, конечно, изменится и я перестану беспокоиться, что не справляюсь с адаптацией Алинки к нашей с Кирюшей семье.

Дома мы первым делом ужинаем, затем играем, я пытаюсь в игровой форме выучить с ними несколько английских слов, после чего говорю, что пора спать. На часах половина девятого. Я по очереди купаю ребят и укладываю их в свои кровати. Полчаса уходит на то, чтобы услышать их размеренное сопение.

Следующие полчаса я разглядываю себя в зеркале. Из приготовлений к встрече только выпрямила волосы, решив, что этого вполне достаточно. Краситься я не люблю и не хочу этого делать для мужчины, которого увижу второй раз в жизни.

Адам пунктуален. Приезжает вовремя, даже на пять минут раньше. Паркуется во дворе, обходит автомобиль, открывает дверцу заднего сидения и уже через минуту шагает ко мне с пакетами из ресторана в одной руке и шикарным букетом в другой.

Варя

Мне немного неловко, так как я предполагала, что у нас обычная встреча, а выглядит все как свидание. Пока Адам приближается, я неловко переминаюсь с ноги на ногу и выдавливаю учтивую улыбку, хотя хочется сказать, что цветы лишние.

— Привет, — говорит он, поравнявшись со мной. — Не знал, что взять. Еда из итальянского ресторана подойдет? Там паста, пицца, какое-то мясо и десерты. Признаюсь, выбирал официант, поэтому должно быть вкусно.

Вот как на него злиться, когда он пытается подшучивать над собой.

— Цветы тоже официант выбирал?

— Нет. Продавец в магазине.

Моих губ касается непроизвольная улыбка. Не могу я злиться на человека, который так себя ведет. Вот если бы он пытался заигрывать, тогда другое дело.

— Передашь ему спасибо. Цветы прекрасны, у продавца отменный вкус.

— Подозреваю, он просто продал мне самый дорогой букет, который у него был.

— Цветы правда прекрасны, спасибо. Идем? Я накрыла на террасе, ты не против? Не хочу сидеть в доме.

— Да, отлично, — соглашается Адам. — Должен признаться, я не брал алкоголь. Подумал, что пить все равно не буду, так как за рулем, а если привезу только тебе, ты поймешь меня не правильно.

Отчего-то я снова улыбаюсь. Не могу не отметить его неподдельное волнение о том, что я подумаю о его жестах. Это подкупает, хотя я и не рассматриваю Адама как потенциального мужчину. И это не потому, что он не привлекателен.

Он красив. Высокий, подтянутый, с искренней широкой улыбкой на лице и правильными чертами. Я замечаю на левой скуле небольшой шрам, но он ничуть не уродует его лицо, наоборот, прибавляет ему мужественности.

Привезенная еда оказывается очень вкусной, а Адам — интересным собеседником. Я не замечаю, как время несется к полуночи и нам пора расходится. С сожалением убираю со стола тарелки и несу их на кухню. Складываю упаковки от еды в мусорный бак и предлагаю Адаму кофе или чай. Хочу продлить это ощущение уюта и спокойствия.

Я Адамом мне легко. Я чувствую себя с ним на равных. Мы можем разговаривать обо всем на свете, и я уверена, что он не переведет тему в горизонтальную плоскость. Адам вообще не позволяет себе вольностей. Даже касаний ко мне. И это мне, конечно, импонирует. Такие проявления чувств, какие себе позволяет Юсупов, мне совсем не нравятся.

— Не откажусь от чая, — говорит Адам.

Я сбегаю на кухню, быстро включаю чайник и завариваю чай. Достаю из тумбочки печенье и кладу его в вазочку. Все это складываю на поднос и несу на улицу. Правда, стоит мне выйти на террасу, как мои руки начинают дрожать. Всему виной припаркованный рядом с автомобилем Адама до боли знакомый внедорожник. Я с ужасом думаю о том, что подумает Дамир при виде другого мужчине в почти двенадцать ночи.

Я быстро кладу поднос на стол, а когда выпрямляюсь, замечаю, что Юсупов уже вышел из машины и направляется к нам. Выражение его лица практически нечитаемо, зато глаза горят опасным блеском. Я тут же подаюсь вперед, обхожу Адама и пытаюсь придумать слова, которые сгладят конфликт. Я понимаю, что он неизбежен, когда руки Адама касаются моих плеч, а взгляд Юсупова, который почти дошел до нас, темнеет.

— Убери от нее руки, — цедит он сквозь зубы.

На меня не смотрит, предпочитая испепелять взглядом соперника. Впрочем, какого к черту соперника? Юсупов — женат! Я вспоминаю об этом как раз вовремя, вытягиваю руки и толкаю Дамира в грудь, потому что он, по всей видимости, собрался меня отодвинуть и разобраться с Адамом на языке, доступном ему для понимания.

— Прекрати цирк, — говорю ему. — Это мой друг. Его зовут Адам. Мы просто ужинаем.

— Друг? — взгляд Юсупова фокусируется на мне лишь на мгновение, после чего он снова возвращает его к Адаму. — Ну иди ко мне, друг…