За патио длинная лужайка уходила к обрыву, который спускался к морю, и я могла различить шум волн, если бы сосредоточилась на том, чтобы прислушаться. Здесь действительно было красиво.

Белокурая женщина в бледно-розовой униформе персонала заметила нас и поспешила к нам с улыбкой на лице, на которую я немного нерешительно ответила.

— Вы приехали, — сказала она, ее улыбка расширилась, хотя в глазах появились морщинки беспокойства. — Я Линда, — добавила она, протягивая Райдеру руку, на которую он посмотрел так, словно собирался ее откусить.

— Не обращайте внимания на моего парня, он капризный засранец, — объяснила я, когда улыбка Линды угасла. — Она здесь?

— Сюда.

Мы последовали за ней через переполненную террасу, до самой дальней правой части внутреннего дворика, где был накрыт большой стол, вокруг которого сидела более спокойная публика, которая, как я догадалась, являлась жильцами, которых никто не навещал.

— Таня, смотри, кто пришел в гости! — с энтузиазмом позвала Линда, и мой взгляд упал на маму, когда ее глаза встретились с моими. Взгляд в них был как выстрел в грудь, и она вскочила на ноги с явным намерением убежать.

Линда была быстрее, она поймала ее за локоть, направила к маленькому пустому столику в углу и поманила нас за собой. Я стиснула зубы и поспешила занять свое место еще до того, как мамина задница коснулась кресла.

Райдер опустился рядом со мной мгновение спустя, а Линда наклонилась, чтобы прошептать маме на ухо, пока я использовала свой дар подслушивания. По сути, она просто умоляла ее выслушать меня, обещая, что это пойдет ей на пользу, прежде чем уйти от нас троих, предложив при этом съесть нам по куску пирога.

— Привет, — сказала я, заставляя себя не сдвинуться со своего места, когда мама скрестила руки на груди и подняла подбородок на дюйм.

Ее длинные темные волосы были точно такого же оттенка, как у Гарета, и ее красота после нескольких месяцев здесь казалась еще более очевидной, чем дома. У нее были широкие, полные губы и зеленые глаза, которые были зеркальным отражением моих и были единственным, что связывало нас друг с другом. Очевидно, что я больше походила на своего отсутствующего отца, чем на нее, и в тот момент осознание этого факта заставило меня почувствовать комок в горле.

— Привет, — ответила она на вдохе, окинув меня взглядом, а затем Райдера.

По моей коже поползли мурашки, когда она бросила на него оценивающий взгляд, которым всегда смотрела на мужчин. Оценивая их, прикидывая свою цену, решая, могут ли они быть заинтересованы в том, чтобы купить то, что она продает. Мне стало интересно, занималась ли она проституцией, пока была здесь, или это просто привычка. Ей не нужно было ничего, кроме того, что предоставлял этот центр, но я полагала, что всегда можно что-то выменять, если сильно захотеть.

— Это Райдер.

— И кто для тебя Райдер? — спросила она.

— Он мой, — просто ответила я. — Мне нужно поговорить с тобой о том, что произошло со Старушкой Сэл и Гаретом до того, как…

— Не произноси его имя, — вздохнула она, ее глаза вспыхнули от боли, а затем она рухнула на стол и начала возиться со своей салфеткой.

Кулак Райдера сжался на столе, так как он явно уловил вкус этих эмоций, но он ничего не сказал.

— Я не собираюсь просто притворяться, что его никогда не было, — сердито сказала я. — Или что я не скучаю по нему каждую чертову минуту каждого дня.

— Ну, может быть, нам бы не пришлось, если бы ты просто… — она оборвала себя, посмотрев на Райдера, затем покачала головой и отвернулась, когда слеза скатилась по ее щеке.

— Тебе не нужно беспокоиться о Райдере, он все знает, — надулась я.

— Он знает, что ты ответственна за смерть своего брата? — спросила она, гнев заставил ее высказать свои мысли, когда она бросила на меня взгляд. — Потому что ты думала, что ты настолько лучше меня, что никогда не сможешь просто работать ради чего-то в своей чертовой жизни, и была счастлива позволить ему рисковать всем, пытаясь заплатить долг за твою голову?

— Твой долг! — крикнула я, хлопнув кулаком по столу и заставив столовые приборы подпрыгнуть. Я поняла, что Райдер поставил вокруг нас пузырь глушения, только тогда, когда никто не отреагировал.

Мама выглядела так, будто вот-вот выйдет из себя, что обычно означало слезы и истерику, после чего она убегала, но прежде чем она успела сделать что-либо из этого, появилась Линда с подносом и улыбкой, и начала расставлять миски с бисквитом «Виктория» для каждого из нас.