— Как себя чувствуешь? Может тебе что-нибудь нужно?

— Нормально. Спасибо, ничего не надо, — отвечаю еле слышно.

— Если стесняешься меня, то можешь сказать Филиппу. Может перевести в палату, где есть телевизор?

— Нет. Здесь не так скучно.

— Это верно, — улыбается мужчина. Улыбка у него добрая. Почти как у Фила.

Дверь раскрывается и в палату влетает Аля, моя соседка.

— Даринка! Я тебе пече… Ой! — Аля резко тормозит, уставившись на незнакомого мужчину. — Здрасти!

— Здравствуй! — отвечает ей Константин Владимирович.

— Я это… посижу в коридоре пока… — Аля пятится задом назад.

— Я уже ухожу. Не буду вас смущать, — мягко улыбается папа Филиппа. — Дарина, ты точно не хочешь в другую палату?

— Нет, — отвечаю и для убедительности мотаю головой.

— Ну, ладно. Выздоравливай! Филипп, жду тебя в коридоре.

Я заметно выдыхаю, когда он уходит. Сейчас, когда я полулежу, отец Фила показался мне еще более внушительным.

— Ой, Дар, это тебе. — Филипп ставит пакет на прикроватную тумбу.

— Что там?

— Сама посмотришь.

— Фил, ну зачем?

— Чтобы не скучно было, — улыбается он.

Мне нравится его улыбка. Добрая, открытая. Да и сам он очень хороший. Но ранимый.

— Ой, — вспоминаю, — а ты мне домашку дашь?

— Домашку? Ты чего, собралась в больнице уроки делать? Так сейчас каникулы будут.

— Девочки сказали, что к ним учителя приходят и задания дают. И даже оценки ставят.

— Да ладно?

— Ага. Мне мама обещала потом учебники принести. Если, конечно, меня раньше не выпишут.

— Выпишут! Вот увидишь!

Лебедев

— Костя, я не поняла? Моя мама что, зря старалась? — накидывается с вопросами Евгения, стоит мне перешагнуть порог дома.

— По поводу чего она старалась? — Даже самому любопытно, что скажет на такое «старание» моя жена.

Мне позвонила теща и сообщила «замечательную» новость о моем возможном повышении. Когда я поинтересовался у нее, что думает по этому вопросу ее дочь (вряд ли тут обошлось без участия Евгении), то услышал: «Моя дочь готова подождать, пока ты наберешься опыта».

— Не прикидывайся идиотом! Ты считаешь, так просто было продвинуть тебя на пост мэра?

— Может и не просто, только меня при этом никто не спросил. Это раз. Менять место работы, как и место жительства я пока не планирую — это два.

— А прежде чем отказаться, посоветоваться с семьей ты не мог?

— А разве семья собиралась что-то менять? — не могу сдержать удивления.

— Что ты имеешь в виду? — тут же встрепенулась Евгения.

— Насколько я понял, ты лично ничего не планировала менять, но при этом решила отправить меня неизвестно куда. Или это не так?

— Ты хочешь, чтобы наш сын учился непонятно где? — возражает жена.

Не могу сдержать своего удивления. Ведь раньше Женю не особо волновала учеба Филиппа.

— Насколько мне известно, образование везде одинаковое.

— Но не его качество!

— Серьезно?!

— Да!

— Тогда этот вопрос снимается. Или мы едем вместе — так как без семьи я никуда не поеду — или остаемся. Это все?

— Нет! Костя, как ты не понимаешь?! Это же шанс подняться! Здесь ты выше зама не прыгнешь!

— Женечка, а я и не собираюсь никуда прыгать. И повторяю: такие вопросы нужно решать вместе. Вместе! Понимаешь? И если все согласны, то тогда уже и думать, что делать.

— Папа, я тоже не хочу никуда ехать, — встревает Филипп.

— Тебя вообще никто не спрашивает! — рявкает Евгения. — Еще раз влезешь в разговоры взрослых — поедешь учиться в кадетский корпус!

— Да с радостью! Уж лучше кадетский корпус, чем жить с вами! — огрызается Филипп.

— Филипп, не груби матери, пожалуйста, — прошу сына.

— Папа, она реально достала меня своим кадетским корпусом! Если я так мешаю — сдайте в детдом! Там и то лучше будет!