Шрифт:
Евгения стискивает губы и щурит глаза.
«Что ты делал у мамы?»
«А прослушки не было?» — не могу сдержать улыбку.
«Костя, не перегибай!» — шипит моя жена.
«Я принял ее предложение», — отвечаю совершенно спокойно.
На лице Евгении одна эмоция сменяет другую. Начиная от восторга и до упоения своей победой. Даю ей время насладиться этим вкусом и добавляю:
«При одном условии».
«Каком?» — тут же становится серьезной Женя.
«Ты едешь со мной».
«Что?!»
«Твоя мама одобрила мое решение».
«Она не могла этого сделать!»
«И тем не менее, это так. Можешь спросить у нее сама».
Евгения фыркает и сбегает на кухню, предусмотрительно закрыв дверь. Но возвращается очень быстро.
«Что сказала тебе мама?» — интересуюсь, поднимая на жену взгляд.
«Костя, ты этого не сделаешь!»
«Почему?» — задаю наивный вопрос, но Евгения молчит. Она сжимает руки в кулачки и пытается найти слова, чтобы убедить, что я не прав. — «Ты можешь уже начать собирать вещи».
«Но я не хочу!» — чуть ли не взвизгивает Евгения, капризно топнув ножкой.
«Ты сама хотела, чтобы я получил повышение», — произношу многозначительно.
Думаю, что подтекст «как можно дальше уехал от Полины», она поймет сама.
«Твоя мама, — интонацией подчеркиваю уважение к этой женщине, — сделала все от нее зависящее. И ты, кстати, была с ней согласна. Поэтому у тебя целая неделя. Почти. И да, не забудь приобрести теплую обувь и верхнюю одежду. В твоей любимой рысьей шубке будет, мягко сказать, холодно. Хотя, учитывая, что ты никуда не ходишь, то в квартире, пожалуй, не замерзнешь».
Евгения закрывает глаза, и глубоко дышит. Что ж, умение держать себя в руках похвально. Так и хочется напомнить детскую пословицу про вырытую яму.
«А Филя?» — интересуется Женя, хватаясь за последнюю соломинку.
Отдаю дань ее уму. Конечно, я не буду втягивать в наши разборки сына. Тем более Филипп ясно дал понять, что никуда ехать не желает.
«А Филипп останется с твоей мамой и получит, как ты и хотела, достойное образование».
«Ты издеваешься?!»
«Нисколько».
«Я не поеду!»
«А придется! Одну я тебя не оставлю». — Добавлять «рядом с Полиной» я не стал.
«Костя, зачем ты это делаешь?»
«Что?»
«Так поступаешь?»
«Исполняю твое желание, дорогая, — ты будешь женой мэра».
«Задрюпинска?!»
«Тебя же простой зам не устраивает».
«Костя… Это из-за нее, да?»
«Да, дорогая. Я не хочу, чтобы у матери моей дочери из-за твоей абсолютно беспочвенной ревности были проблемы. А ты ничего не хочешь слышать».
«Проблемы ей доставляет и твоя мама тоже! И между прочим намного больше чем я!»
«Не волнуйся. Как только маму выпишут, я и с ней поговорю».
Евгения молчит. Я почти уверен, что она сейчас пытается найти выход из создавшегося положения. Нет, Женя ни за что не поедет, как она выразилась, в «Задрюпинск». До жены декабриста ей ой как далеко. И поскольку поддержку у своей мамы в этом она тоже не получит, ей придется пойти на уступки.
«Хорошо. Что ты хочешь?»
«Чтобы вы оставили Полину в покое. Только и всего».
«Для тебя это так важно?»
«Да. Для меня это так важно».
* * *
Из палаты Дарины выходит Филипп.
— Все? Все новости рассказал?
— Почти. Пап, а завтра ты сможешь прийти?
— Филипп, завтра я не обещаю. Извини. Может, сам?
— Ты же слышал, что детям до четырнадцати лет нельзя, — вздыхает сын.