Она отстранилась и осмотрела племянницу, поморщившись при виде красно-синих пятен, выглядывающих из-за футболки.

— Это конечно, вообще никуда не годится, Мань. По губам ему что ли давай в следующий раз. Молодые, горячие.

Маша представила, как дает по губам Горину и чуть не расхохоталась от этой абсурдной картины, вовремя сумев сделать вид, что закашлялась.

Галина, заметившая странное поведение дочери, совсем слетела с катушек и разразилась криком:

— Ты, посмотри, она еще и смеется. Является, как проститутка почти в три часа ночи в таком виде…

— А ну-ка тихо! — гаркнула Тамара, и удовлетворившись повисшим молчанием, уже более спокойным тоном добавила, — у нее первая любовь, не видишь что ли? Оскорблять не позволю, и вообще будешь трогать ее, ко мне переедет. Она совершеннолетняя, так что угомонись, Галя.

Затем, повернувшись к Маше, она миролюбиво спросила:

— Кто такой? Из какой семьи?

— Из, простой, наверно…

Маша замялась, лихорадочно раздумывая, стоит ли говорить правду, но тут раздался дверной звонок и она вздохнула с облегчением. Но, как оказалось рано, потому что у порога стоял курьер с букетом алых роз просто невероятных размеров.

— Добрый день, цветы для Марии Казанцевой.

Она робко протиснулась мимо матери и тетки, расписалась и с трудом приняла букет, который навскидку состоял из трех сотен бутонов.

— Из простой говоришь, — задумчиво протянула Тамара и сощурившись оглядела племянницу, почти скрывшуюся за огромным розарием.

Тем временем Галина Ивановна, совсем впавшая в истерию из-за всего происходящего вытащила открытку из букета и начала читать вслух:

" Не скучай. Скучай"

— Что это значит?

— Значит, что уехал и просит скучать. Кажется, все очевидно! — расстроенная, тем, что мать вмешивается, резко ответила Маша, и вырвав открытку, скрылась в своей комнате.

Сейчас ей было наплевать на мнение всех окружающих, потому что она хотела в полной мере насладиться первым подаренным букетом от Горина.

За всю неделю, каждый день которой они виделись, он ничего ей не дарил, да она и не думала об этом, полностью поглощенная общением и его магнетическим присутствием. Этот мужчина был для Маши тем человеком, от которого она хотела в первую очередь его самого, а не подарков и сюрпризов, потому что понимала: для него это ничего не стоящая ерунда, а вот время Александра Горина стоило дорого, и он с лихвой тратил его на нее.

Зато сейчас, на расстоянии, цветы и эта записка значили очень много: он помнил о ней и вопреки распространенному "не скучай", просил обратного.

Маша была полностью настроена на его волну и поэтому понимала: зачем отметины на теле в последний вечер и цветы после.

Только она уже и так не мыслила себя без него, поэтому теперь совершенно не представляла как это — не скучать.

Всю следующую неделю звонки и сообщения поступали от Горина в таком количестве, что Маша практически не чувствовала себя одиноко и несмотря на холодок между ней и мамой, ощущала себя счастливой. Он присылал цветы еще дважды, и Галина Ивановна, скрепя сердце даже купила новую вазу, сетуя на то, что кому-то деньги девать некуда, раз такие букетища шлет, но и оставить такую красоту в ведре не могла.

По прошествии полутора недель Маша объявила маме, что Таня зовет ее к себе в гости в Москву.

В другой ситуации Галина Ивановна никогда бы не согласилась, но сейчас, настроенная против дочкиного ухажера, легко отпустила ее, в надежде на то, что она забудет его.

Однако мать не знала, что Маша уже третью неделю в ссоре с Таней и летит совсем не к ней.

В Москве ее ждал Горин.

В полете все казалось ей сказкой: и самолет, высоко поднявшийся над землей, и огромные огни столицы, и главное — мужчина, ожидающий ее там.

Маша заметила его издалека, и была очень тронута, ведь Саша встречал ее лично, хотя не раз говорил о том, что у него миллион дел.

Высокий, уверенный и невероятно красивый, он сильно выделялся среди других встречающих, вызывая у Маши трепет и невероятную гордость.

— Я так скучала! — закричала она и бросилась к нему на шею, с наслаждением вдохнув любимый аромат.

— Я тоже, — прорычал он и зарылся носом в ее распущенные волосы.

Дальше всё было так, как и должно.

Оказавшись в роскошной квартире, которая становилась ее домом на целую неделю, Маша замерла у панорамного окна и с восхищением смотрела на ночную Москву:

— Как красиво! Наверно это очень здорово — жить здесь!

— Здорово, но тебе не нужно забивать голову тем, чего не будет.

— Почему это? — обиженно ответила Маша.

— Потому что в самое ближайшее время я переезжаю в твой город, и разумеется, никуда тебя от себя отпускать не собираюсь.

Она круто обернулась, не веря своим ушам. Теперь он будет совсем рядом!

Не в силах скрыть счастливой улыбки она легко совсем по-девичьи поцеловала его, едва коснувшись его губ, но он не дал отстраниться и взяв ее в тиски своих рук, углубил поцелуй, привычным движением смяв ее полные приоткрытые губы.