— Мисс, мисс, не садитесь, нам до темна надо найти место — где ночевать. До Хорма идти не меньше трех дней. Чо же вы решили поручаться за меня, а к походу не готовы, — он поддерживал меня под руку, боясь, что я упаду.

— Я не знала, Дин. Я не знала, я думала, что поручиться, это взять ответственность за тебя, — слова давались с трудом, но надо собрать все силы и идти. Платье весило, как будто сорок килограмм и идти в нем по пыльной дороге было сложно. Надо его снять.

— Вот и взяли ее, ответственность, — Дин мялся и опускал глаза.

Нижние юбки были плотные и пышные, и их было три. Я впервые возрадовалась этому. Кучу пуговиц на спине мне расстегнул Дин. Просить отвернулся его не пришлось. Платье я сняла и плотно свернула. Одну юбку я сняла, по низу завязала узлом — получился мешок. Положила в него платье затянула туго шнурок, который был вставлен в пояс. Края шнурка связала — теперь это отличный заплечный мешок. Вторую юбку подняла вверх, отметила сколько нужно оставить до плеч. Оторвала от подола широкую полосу. Поднятый конец юбки завязала на обоих плечах. Теперь у меня был комплект, в котором не жарко, но руки были открыты.

Оторванный кусок разорвала пополам — получилось два тряпичных кольца. Один убрала в мешок, второй разорвала по шву и привязала к углам клатча, чтобы он стал сумочкой. Перекинула через голову под рубашкой и спустила клатч под юбку — чтобы не привлекал лишнего внимания. Все украшения тоже сложила в сумочку. Под юбкой со складками она была незаметна.

— О, вы теперь как нищенка, только вот волосы очень чистые, мисс, — пацан, наконец, улыбнулся.

— Идем искать воду, — продела руку в шнурок и закинула котомку на плечо.

— Давайте я понесу, мисс, — Дин настойчиво попросил отдать ему суму, — я не убегу, не бойтесь, вы из-за меня вообще всего лишились, целая дочь советника была, а осталась девкой с мешком тряпок. Тут и украшения не продашь — кому они нужны, когда поесть нечего.

— Дин, давай скорее воду найдем, не могу больше, боюсь, сознание потеряю.

— Только вот быстро идти вы не можете — вижу, вам не хорошо. Опирайтесь на меня, вы не смотрите, что я тощий да маленький, я знаете какой сильный! Я один печи топил на фабрике. Их в подземелье восемь штук. Пока не топил — телеги с дровами разгружал. Кормили бы, может и не исхудал даже.

К лесу он меня почти подтащил — перед глазами были блестящие мушки. Наверно, давление упало. Пока с Троем болтала, пока собиралась на бал, а поесть так и не успела.

Как вошли в лес, Дин усадил меня под дерево. Снял с себя рваную рубаху и накрыл мне плечи.

— Посидите, я воду найду, — шмыгая носом буркнул мальчишка и убежал. Убежал с моим мешком. Да на кой черт ему платье мое. Да и все равно уже, лишь бы водички — во рту была пустыня — горло слипалось от каждой попытки сглотнуть.

Нашла под рукой листья и сорвав все, до чего дотянулась зажевала их, пытаясь получить хоть каплю сока. Они горчили, но во рту стало приятнее и губы стали чуть влажными. Сквозь сон я слышала, как Дин издалека кричит мне:

— Не пугайтесь, это я иду!

А потом он заливал мне в рот воду, я жадно пила, но не могла разлепить глаза. Интересно, в чем он ее принес?

Проснулась от того, что было холодно. Солнце уже село. Рядом со мной, свернувшись клубочком, спал Дин. Он был без рубашки — она укрывала мои плечи. Лежал он на куче лапника и, видимо, пытался накрыться прямо им. Он был такой тощий, что позвонки были видны отчетливо даже в темноте. Он младше меня на год, а выглядит как двенадцатилетний. Я развязала сумку, которую он даже под голову побоялся подложить — она лежала у меня на коленях.

Достала свое нарядное бальное платье, в котором сегодня я должна была блистать при дворе, а не валяться в лесу, легла рядом с ним и укрыла нам плечи двумя слоями юбки. Заснула я сразу, как только согрелись плечи.

— Мисс, мисс, пора вставать, пора идти, а то до Харма еще шагать и шагать. До темна надо перейти лес, чтобы на той стороне уже ночевать, — Дин тряс меня за плечо, а я с трудом вспомнила вчерашнее.

— О! Я думала проснусь дома, подожди, дай в кусты схожу. Попить у нас есть? — я с трудом встала. Солнце только начало подниматься и было сыро.

— Дык, я вам воду вот в корочке принес, три раза бегал — у нас ни кружки, ни ножа нет. Кору вот свернул, да пока бежал, половина протекала.

— Идем к ручью, раз так, — в лесок проще свернуть по дороге. свернула платье и положила в свою суму, которая, похоже, грозила мне и во второй жизни — от судьбы не уйдешь.

Ручей был недалеко. Мы попили, умылись. И шли сквозь лес. Очень светлый лес — в таких, обычно, белые грибы растут, а их можно есть сырыми. Есть хотелось сильно, но говорить об этом с пацаном, которого морили голодом у меня язык не поворачивался.