Я подхожу к Ирвину и кладу руку поверх его плеча. Жест довольно простой, ничего особо не значащий, но мне он кажется практически интимным.

Мы вместе против всех стерв из этого мира.

Ирвин накрывает мою руку своей и, как мне кажется, делает это с искренним почтением.

Следом он заглядывает мне в глаза.

— Как я понял, вы так и не уладили ссору с Дэмиеном.

Я вздрагиваю, а потом понимаю, что могу говорить откровенно.

— Мы… в ссоре? — понижаю голос до шепота.

Ирвин смотрит вперед. Его губы трогает едва заметная улыбка.

— Да.

Я понимаю, что он был секретарем Э’Вилн, которая наверняка была в курсе жизни всех соседей. Ирвин уже начал мне подсказывать: помириться с мужем мой первый шаг.

Глава 9

— Вам показать его убежище? — говорит ирриди и я снова вижу как блестят его янтарные глаза.

Удивительное сочетание природной красоты и магии.

Вздыхаю.

— Ты здесь бывал?

— Однажды, ларди, по поручению, — отвечает рыжий. — Но я много знаю о жизни соседей.

Я не ошибалась.

Мы вместе выходим из комнаты, спускаемся в подвал. Ирриди кивает на худую деревянную дверь.

— Я думаю здесь. Мне зайти или вы…

Я прикасаюсь к створке и толкаю от себя.

Внутри действительно мастерская. Только я почему-то не вижу самих картин. Пол забрызган краской. В углу порванные холсты. У маэстро был приступ ненависти к своим творениям?

От той мысли, что мой муж — художник происходящее кажется фарсом. Дэмиен, которого я считала маменькиным сынком и лживым подхалимом оказывается человек искусства. Помнится, в студенческие годы я мечтала о романе с поэтом, кинорежиссером, фотографом. Мне казалось, это такие возвышенные профессии, но жизнь меня жестоко обломала — ни один не запал на меня.

И вот мое желание сбылось.

Кажется, я даже неприлично хихикаю.

Дэмиен, облаченный в заляпанный красками халат, оборачивается ко мне. На лице страх. Муж склоняется в поклоне.

— Эмбер, клянусь, я…

Неожиданно вперед выходит Ирвин.

— Это не Эмбер! — довольно громко, но при этом безмоционально говорит ирриди.

И тут я теряю дар речи.

— Твоя жена в лучшем мире. Или в худшем, учитывая то, какой стервой она была в последние два года.

“Имею ли я право ударить ирриди?” — задаю себе молчаливый вопрос.

Или это уже не имеет никакого смысла?

Пытаюсь взять себя в руки и совладать с первым шоком. Я же вроде бы цивилизованный человек. Современная женщина.

— Ты же сказал, что мы на одной стороне! — мой голос срывается на крик.

Ирвин оборачивается.

Дэмиен заметно обмякает и осеняет себя священным знамением. На его лице выражение нереального облегчения.

Что все это значит?

— Так лучше, ларди! — оправдывается Ирвин.

Он открыл мой главный секрет! Просто скажите мне, могу ли я ему врезать?!

Смотрю на мужа. Дэмиен отвечает напряженным взглядом. Выражение его лица меняется от облегчения и радости до явного напряжения.

— А вот не надо было сразу же вести его к источнику, ларди! — выдает муж. — Я вас предупредить пытался!

— Но не хватило духу? — вставляет Ирвин.

— Он должен был пройти обряд консуммации вместо того, чтобы самому получить доступ…

Теперь уже у меня не хватает дыхания. Да Ирвин с постели не мог подняться, едва ли он был способен на обряд.

— Поэтому он вас не слушается! — добавляет Дэмиен.

Хитрый план Э’Вилн? Ну да, никто бы не рискнул развязывать руки такому магу.

Эпик фейл, — как сказали бы в моем мире.

Оборачиваюсь к Ирвину.

— Я пытался предупредить! — талдычит муж.

Ирриди спокоен как скала, а я по-моему в еще большей беде. Смотрю на него пристально и прошу:

— Поясни пожалуйста.

Но вместо Ирвина отвечает муж.

— Ирриди должны быть связаны с хозяйкой, иначе все их клятвы, прописанные на бумаге ничем не подкреплены! Их нельзя допускать к источнику!

Отлично, Настя.

— А если допустить? — холодными губами произношу я.

— Я не знаю… — произносит Дэмиен. — Но думаю, нас покарают, если узнают.

— Не узнают, — твердо произносит Ирвин. — Ларди, вы спасли мне жизнь и я очень хочу дождаться окончания контракта, выкупить себя и приобрести домик на берегу моря. Как я уже и сказал, вы не пожалеете.

Дэмиен выдыхает. По его взгляду я читаю “какого черта ты его притащила?”.

Извини, уже поздно поворачивать.

— Я буду служить вам так, что вам не на что будет пожаловаться.