— Мне срочно пожрать надо, резерв не бесконечен. У тебя осталось чего в загашнике? И когда поворачивать-то будем? Лично меня ноги уже не держат.

— Так мы вроде как к флайеру и идем. Только не обратной дорогой, а напрямик через чащу, — енот, не оборачиваясь, извлек из поясной сумки пару ломтей сушеного мяса и протянул их назад компаньону, — Через пару лиг должны выйти на поляну, где транспорт оставляли.

Но ни через пару лиг, ни через пять, они к флайеру так и не вышли. Во время блужданий по лесу менялись только виды и количество деревьев вокруг, но проклятая полянка с флайером так и не появилась.

— Хрен знает что! — раздраженно зашипел енот, — Где мы вообще?

— Так я не хрен, откуда мне знать? Это же ты у нас лесной следопыт.

— Мы должны были выйти к флайеру несколько лиг назад. Я точно выбрал направление. А я никогда не ошибаюсь с направлением!

— Все бывает в первый раз, Карачун. Давай присядем хоть ненадолго, ноги гудят.

Отдохнув пару минут и посовещавшись, маги приняли решение идти обратно по своим следам. Дорога в темноте снова подкинула сюрприз, и спустя несколько лиг они вышли на небольшую полянку, окруженную невысоким колючим кустарником и оканчивающуюся глубоким обрывом; они внезапно оказались на вершине утеса.

— Эй, кажется, нас тут раньше не было, — озвучил очевидное Рэйс.

— Но следы-то наши… — ошарашенный енот опустился на четыре лапы и принюхался, — Точно, и запах наш. Но я тоже уверен, что мы на этой полянке еще не были! Бред какой-то. Нужно осмотреться.

Они подошли к краю поляны и уставились вниз с утеса. Судя по всему, они сейчас находились на большой высоте, так как лес внизу казался темным морем.

— Вон наш флайер! — Карачун ткнул пальцем в крохотные, красные огоньки, мерцающие внизу, примерно в пяти лигах от них, — Странно. Мы сейчас, получается, на той горе, что была слева от флайера. Но мы уходили вправо; не могли же мы такой крюк сделать, чтобы сюда выйти! Мы должны быть на противоположной стороне, примерно вон там!

Рэйс его не слушал; темное море деревьев внизу его завораживало. В ногах появилась какая-то слабость, которую он тут же списал на усталость от бесконечного дневного хождения. Внезапно сквозь вязкий кисель мыслей к нему стал подбираться страх. Казалось, что ненадежная земля под ногами сейчас осыплется, и он полетит вниз, с огромной высоты прямо на пики верхушек деревьев. Рэйс никогда не боялся высоты, но такое настойчивое видение заставило его отойти сперва на шаг от обрыва, затем еще на шаг. И еще. Он продолжал пятиться спиной, заворожено уставившись на край утеса. В глубине грудной клетки зарождалось и ширилось чувство чего-то холодного и жутко неприятного. Виски тронуло настойчивой пульсирующей болью. Зародившийся в глубине души страх выплеснулся наружу чувством настоящего животного ужаса. Сам того не замечая, он уже вплотную подошел к кромке кустов, обрамляющих полянку с трех сторон. Ноги и руки внезапно свело жесточайшей судорогой, в голове словно стучали кувалдой. Фигура енота впереди дрогнула и расплылась серым дымом, ясно различимым на фоне ночного неба. Рэйс попытался создать иллюзию, но влияние Ауры уже было необратимым. Организм сковал паралич, а голоса в голове зашумели так, что заложило уши.

— Ты чего там шуршишь, никак погадить приспичило? — медленно оборачиваясь спросил енот, и вдруг почувствовал резкий укол от браслета Ловца, одетого на лапу.

Карачун обнаружил Рэйса идущим вперед спиной к краю поляны, нелепо размахивая негнущимися и неестественно вывернутыми руками. Из его приоткрытого рта ручьем текли слюни, а глаза закатились так высоко, что видны были только белки глаз. Мгновенно догадавшись о причине такого поведения, Карачун быстро сконденсировал из воздуха немного влаги, сотворил пучок ледяных игл и сыпанул их широким веером по кустам вокруг поляны.

— Быстро обращайся! Уходи в иллюзию, идиот!!!

Надеясь сбить концентрацию невидимому противнику, енот без остановки бил по кустам вокруг себя россыпями ледяных иголок, но добился совершенно противоположного эффекта. Аура Обреченности резко усилилась, и даже в глазах енота начало немного темнеть. Рэйс отчаянно заорал и выворачиваемый мощнейшей судорогой все-таки свалился на землю и забился в диких конвульсиях. В этот момент из кустов позади мага вылетел огромный сгусток белого дыма и с сумасшедшей скоростью врезался в щит, скастованный енотом в последний момент. Щит нехорошо прогнулся, но все же выдержал внезапную атаку непонятной субстанции. Карачун резко опустил защиту и мгновенно запустил в неприятеля ледяной кулак. Ситуация осложнялась тем, что опушка была на вершине и достаточно хорошо обдувалась, следовательно влаги в воздухе оставалось совсем мало. Заклинание енота, ударив в дымящийся сгусток, видимо все-таки сбило концентрацию нападавшему. Аура внезапно пропала, а проявившийся белый медведь отлетел на несколько шагов назад. Второй щит, который должен был накрыть медведя и придавить того к земле, Карачун собрать не успел. Сделав кувырок назад, медведь вскочил на все четыре лапы, и низко пригнувшись, моментально рванул в новую атаку, намереваясь таранным ударом столкнуть енота с утеса. Понимая, что с заклинанием он сильно опаздывает, Карачун что было сил метнулся в сторону с медвежьего пути, но выставленная в последний момент огромная когтистая лапа с силой полоснула по его боку. Упав на землю и перевернувшись на спину, енот тут же выставил перед собой щит и в последний миг принял на него весь вес прыгнувшего сверху огромного белого медведя. Гудя и содрогаясь, наспех выставленная защита угрожающе прогибалась под могучими ударами, которыми медведь теперь осыпал щит практически не переставая. После каждого удара на прозрачной поверхности щита появлялась новая россыпь мелких трещин. Спустя еще десяток атак, из него стали выкрашиваться отдельные осколки, а из ушей Карачуна потекли тонкие струйки крови. Изловчившись, когда медведь выпрямился практически во весь рост, намереваясь ударить сверху одновременно обоими лапами, енот убрал щит, и перекатился в сторону, оставляя вместо себя наспех сформированное ледяное копье. Медведь по инерции всем весом рухнул вниз, нанизываясь на копье брюхом.

Карачун, воспользовавшись заминкой, со всех лап бросился к затихшему перед кустами телу напарника. Медведь, быстро расправившись с ледяным копьем, уже вскочил на лапы. На этот раз, поняв, что добыча может больно ужалить в ответ, он многократно усилил Ауру и принялся обходить цель по кругу.

Новая волна ужаса ударила по мозгам енота с невиданной силой. В глазах мгновенно почернело, уши заложило. Успев, из последних сил выставить перед мордой медведя щит, он схватил бесчувственное тело мага за руку и что было мочи поволок его к краю обрыва. Сзади раздался звон разбивающегося щита, и в глазах енота окончательно потемнело. Собрав остатки гаснущего сознания, Карачун рывком подтянул тело Рэйса к краю утеса, обхватил его покрепче всеми лапами и перевалился через край.

Мерзкий дребезжащий звук прорывался сквозь сон и рикошетил внутри черепной коробки незатухающим эхом, причиняя практически физическую боль. Голова просто раскалывалась, и терпеть это дальше было решительно невозможно. Как ни пыталось ускользающее сознание снова забраться в теплые объятья сна, пришлось открыть глаза. Хотя бы для того, чтоб найти этого чертового звонаря и засунуть ему его колокол куда поглубже, причем плашмя.

Рэйс медленно отрыл глаза. Головная боль усилилась, и к ней тут же добавилась тошнота, зарождающаяся где-то в глубинах желудка. Отвратительное состояние; Рэйс сглотнул тягучую слюну. Хреновое самочувствие усугублялось еще и тем, что он понятия не имел, где в данный момент находится и что с ним вообще происходит. Абсолютная темнота вокруг совсем не торопилась давать ответы на многочисленные вопросы, возникающие в больной голове. С трудом перевернувшись на бок, маг начал шарить руками вокруг себя. Нащупав что-то твердое и квадратное, Рэйс зацепил кистью стоящий на нем предмет и все пространство вокруг заполнилось звоном бьющегося стекла.