Он взял это знание на вооружение, и теперь вместо прежних подарков стал дарить ей другие – удобное новомодное драконье седло, настойку лиринии, успокаивающую крылатых гадов. А потом он предложил ей посоревноваться. Ну как предложил? Бросил вызов, сначала расхвалив свое умение воздушного полета, а потом усомнившись в ее.

Девчонка, как он и ожидал, вспыхнула сразу (эта порывистость нравилась ему) и согласилась, наконец, встретиться с ним. Пускай даже и в поединке, пускай даже из–за злости.

А когда они, оговорив условия, поднялись в воздух, тогда еще относительно молодой демон признал, что девчонка просто создана для полетов. Особ женского пола не обучали летным фигурам. Зачем им это? Возятся там со своей хозяйственной магией – и довольно с них.

Сам Люцифуг окончил военную демоническую академию и считался в этом деле одним из лучших на своем курсе. Сколько соревнований он выиграл! Сколько призов получил! А тут – какая–то малолетняя девчонка сразу со старта так рванула вперед, что оставила его далеко позади. Потом, конечно, еле–еле догнал, когда опомнился, но было это очень нелегко.

К финишу Матильда пришла первой, Люцифугу это пришлось скрепя клыками признать. Потом был второй этап соревнований– исполнение летных фигур, и Люцифуг решил соревноваться уже в полную силу– показать себя слабаком ему не позволяло все то же самолюбие.

Каково же было его удивление, когда он увидел, что Матильда в точности повторяет все фигуры высшего пилотажа не хуже его. Нужно было что–то срочно придумать, чтобы не уронить лицо, и демон придумал: при одном из особо виртуозных разворотов, он отцепил руки и упал, предварительно подстраховавшись, чтобы ничего себе не сломать.

А девчонка поверила. Она тут же спустилась вниз, и принялась приводить его в чувство. До сих пор Люцифуг помнит, какой разряд ударил в его естество при ее прикосновениях. Тогда же и состоялся их первый поцелуй. Сначала шутливый (Люцифуг хотел сразу же признаться в своем маленьком обмане), он перерос в нешуточный, потом – в страстный, потом – в единственно важный. И Матильда это почувствовала тоже, потому что, когда она оторвалась от его губ, выражение лица у нее было смятенное и задумчивое.

Они стали встречаться, близость произошла быстро и естественно, потому что их неумолимо тянуло друг к другу. Девчонка разбудила в Люцифуге такие непонятные чувства, от которых ему становилось даже страшно, стоило задуматься над этим. Да, ладно, разве можно врать себе? Он влюбился в нее. Любовь – что может быть хуже для демона?

А потом он узнал, что она беременна, и сама, первая, заговорила о свадьбе. А у него уже была невеста – хорошая выгодная партия. Ну и что, что у него не замирало сердце от ее прикосновений? Ну и что, что ему не хотелось наброситься на нее, как на Матильду, и утащить в койку, а потом до утра любить? Его невеста была красива (все окружающие твердили ему об этом), богата (что было немаловажно для обедневшего демона) и имела очень влиятельного и знатного папашу. А самое смешное было то, что свадьба уже давно была назначена, и отказаться от нее он не мог.

Вот на что эта дурочка Матильда рассчитывала? Главное, что он, после ее признаний, сначала опешил, а потом попытался ей все объяснить и расставить все по своим местам. И о чем таком он ее просил? Просто подождать немного, просто пока никому не говорить, что это его ребенок. А потом, он бы что–нибудь придумал.

Они могли бы опять встречаться после свадьбы. Со временем он бы признал ребенка (такие случаи у демонов сплошь и рядом – огненная натура сказывается), а пока он готов был обеспечивать их. Да и жена – понятие относительное. Сегодня жива – а завтра нет. Хотя тут Люцифуг признавался себе честно, могла возникнуть проблема – пока жив ее папаша, она тоже должна быть жива. Но мало ли? Со временем удобный случай представился бы и тогда комар бы носа не подточил.

Матильда почему–то после его таких понятных и разумных объяснений прогнала его и отказалась с ним далее встречаться (а ведь время до его свадьбы у них еще было). Мало того, обо всем узнал ее папочка и прибежал выяснять отношения. Ну не идиот? Кому он пытался угрожать? Ему– Люцифугу? Рожу разбил основательно, пытался припугнуть королевским судом, оглаской и возможным позором. И ведь испугал, мерзавец.

Люцифуг никогда не забудет того унизительного разговора со своим будущим высокопоставленным тестем. Пришлось идти к нему и виниться. Как тот взбесился! Как орал, что оторвет ему все, что ниже спины. Не вмешайся его будущая жена, а его любимая дочь, он бы, наверное, отказался выдавать за Люцифуга свою наследницу.

Но Герой, свой будущей женой, Люцифуг умел управлять виртуозно. Он надавил на нее, она надавила на папика, и будущие родственники пришли к соглашению: Люцифуг отказывается от всех обвинений, всячески отрицает свое отцовство (не хватало еще признать незаконного наследника законным) и прекращает всяческие отношения и свидания с Матильдой.

Обещать–то он обещал, но все равно пошел к ней снова– тянуло. На что он рассчитывал? На свою врожденную хитрость и смекалку. Одна – жена, вторая– желанная женщина. Можно было чертовски неплохо устроиться.