Мы знаем этого правителя под именем Юлиана Отступника.

Историю, как известно, пишут победители. А Юлиан II, увы, таковым не стал, хотя знал немало побед в своей короткой, полной опасностей жизни. Поэтому его образ, его деяния долгие века рассматривались исключительно через призму «отступничества», «неверный» племянник Константина Великого по мысли христианских апологетов и вторящих им историков более позднего времени был неправ и обречен изначально.

Мне всегда импонировал этот странный император, этот мечтатель и философ на троне, этот воин в пурпуре. Причем, не тот образ, который так ярко нарисовали Ибсен, Мережковский, Брюсов, а настоящий Юлиан, который скрыт за этими масками.

Отступничество…

А за что Юлиану было любить христианскую церковь?

Разве не с одобрения христианских епископов, игравших со времен Первого Вселенского собора немалую роль при дворе Константина Великого и его сыновей, сразу после смерти «первого христианского императора» его сыновья учинили резню всех ближайших кровных родственников почившего властителя?

Юлиану тогда было всего 6 лет (337 год), и только это остановило руку убийцы. Пощадили также старшего брата Галла – ему повезло очень вовремя тяжело заболеть. А вся остальная семья…

Бедные сироты стали фактически заложниками в руках Констанция II. Они жили под присмотром хитроумного епископа Евсевия Никомедийского, который не только всячески ограничивал свободу мальчиков – запрещал им слушать выступления языческих философов, ходить в театры, посещать храмы иных религий (хотя Медиоланский эдикт был указом о веротерпимости, а не о приоритете христианства над другими религиями империи), но и вместе с евнухом Мардонием исправно доносил императору, не зреет ли в милостиво оставленных в живых юнцах дух мятежа.

Конечно, Юлиану не за что было любить своих кузенов – ведь это по их приказу убили родителей и посадили их с братом в золотую клетку. Тем более, сыновья Константина Великого после смерти отца проявили себя отнюдь не с лучшей стороны – не договорились между собой, разделили империю, потом снова перессорились и начали воевать друг с другом. Так что в результате гонку за пурпур выиграл Констанций – самый удачливый из сыновей Константина.

Также не мог будущий император назвать счастливым свое детство, омраченное сначала огромной трагедией – потерей родных, потом жизнью в золотой клетке, в атмосфере подозрительности и доносительства.

В 354 году Юлиан лишился последнего близкого человека – по приказу императора был убит его брат Галл, которого сначала сделали цезарем, доверили ему управление Востоком, затем убили без суда и следствия, обвинив в заговоре против Констанция.

Годы своего «заключения» будущий император потратил на получение разностороннего образования. Он превосходно знал греческую литературу и философию, увлекался сочинениями неоплатоников, теургией, посещал Афинскую школу. Был он лично знаком с Отцами Церкви Григорием Богословом и Василием Кесарийским, христианское учение знал прекрасно во всем его тогдашнем разнообразии (в то время ни о каком едином каноне речи не было, едва приняли Символ веры и важнейшие догматы, а еретические течения еще не подвергались гонениям, даже осужденное собором арианство).

Да и не с христианством Юлиан II боролся, а с претензиями церкви на исключительность и право решать за других, во что верить, кому и как молиться.

Впрочем, все по порядку.

У Констанция своих детей не было, поэтому в какой-то момент вопрос о преемнике встал очень остро. Никаких добрых чувств император к кузену не питал и хорошо понимал, что Юлиан отвечает ему тем же. Но… политическая необходимость.

В 355 году Констанций провозгласил Юлиана цезарем (то есть, преемником и младшим соправителем с ограниченными полномочиями), женил на своей сестре и дал важное задание – навести порядок в Галлии, которая подвергалась беспрерывным нападениям германских племен, живущих на рейнской границе, особенно, алеманов.

Конечно, и здесь не обошлось без соглядатаев, доносчиков, прямого неподчинения и предательства. Да и сам император, наверно, в тайне надеялся, что молодой, не имеющий никакого военного образования и опыта цезарь провалит задание или вообще погибнет в битве с грозным противником. Наверно, потому и помощь оказывал минимальную, несмотря на настойчивые просьбы и весьма убедительные доводы Юлиана. Доходило до того, что цезарь с войском численностью не больше 13 тысяч должен был отражать большой набег объединенных племен, способных выставить 20–25 тысяч воинов. И это в ситуации, когда то и дело приходилось латать дыры в пограничной обороне на Рейне.

Однако вопреки ожиданиям, Юлиан с задачей справился. За неполных пять лет он навел порядок в обороне рейнской границы, нанес германцам несколько серьезных поражений, построил новые крепости, привел в должный вид прежние укрепления, заключил договоры с несколькими влиятельными вождями, которые обязывались не только соблюдать мир, но и поставлять воинов для римской армии.

Примечательно, что Юлиан, действительно не имевший ни соответствующего образования, ни военной подготовки, сам составлял планы кампаний и сражений, сам водил войска в битву, был практически всегда в первых рядах, рискуя наравне с солдатами и офицерами.