Комиссар откланялся и, скрывшись в недрах феррату, покинул подъездную дорожку, а я отправилась к себе, сопровождаемая пристальным папиным взором. На всякий случай пробормотала под нос заговор от сглаза и пальцы фигурой отвращения сложила. Вон как его проняло! Случайно проклянет – сам потом снимать замучается, родительское гневливое слово самое цепкое.

Комната встретила тем, чем я ее вчера покинула – филиалом хаоса. Ничего страшного не произошло, просто я собиралась на вечеринку, назначенную сразу после распределения. Наверное, для того, чтоб одни могли отпраздновать, а другие – стресс снять. У меня не вышло ни того, ни другого. Я, как и планировала, позвала Геттара, тайно надеясь, что он уже занят, и у меня будет веская, в глазах Вельты, причина вообще туда не идти. Но он согласился. Причем так быстро, что я заподозрила подвох. Оказалось, что у него на меня были такие же планы. Была, конечно, малодушная мыслишка никуда не пойти вдвоем…

– Не простит, – подытожил полуфей наши переглядки, и мы разбрелись в разные стороны.

Договариваться о месте встречи было лишним – Геттара, как и меня, ждало распределение. Правда, ему и его диплому с отличием не грозило оказаться там, где в итоге очутилась я.

В общем, получив направление, я изобразила на лице радость, а меня, с такой же неискренней радостью, потрясла за руку мадам Квази, замдекана, наш куратор и преподаватель по темным конструктам. Только не путайте с обычным зомбированием. Для зомби берется целенький (ну, относительно) мертвый, по всем правилам выкупленный у родственников, иногда неустановленный немертвый, выловленный бравыми магнадзоровцами. Это в теории. Нам же зомбирование по методичкам и фильмам преподавали в виде обзорного курса. Практику мы проходили на мышах. Зомбирование разумных строжайше запрещено магической конвенцией и является делом наказуемым и сажаемым в тюрьму на неопределенный срок. В особо тяжких случаях даже жизни лишают. А так у нас вполне прогрессивное королевство не хуже Ирея, где основное население – ирлинги, или соседней Штиверии, где, как и у нас, каждой тва… расы по паре, а то и по две.

Темный же конструкт – это почти как голем, только из искусственно созданного некроматериала. Просто когда-то давно, не помню когда, целители пытались органы для пересадки выращивать, а получилось как всегда. В общем, такая специально созданная кукла с набором функций. А зомби – это либо мертвый разумный, которого подняли и к делу приспособили, либо мертвое животное.

Не понятно? Ну вот смотрите:

1) мертвое – умерло, лежит и не отсвечивает, а если поднялось – значит кто-то помог, и суровые люди в форме работают;

2) немертвое – умерло, полежало и восстало само (проклятие, шлейф от темного заклинания, не зачищенного криворуким некромантом, эманация тьмы), и опять магнадзору работать;

3) неживое – умерло, но само не упокоилось и лежать отказывается (неправильно проведенный ритуал захоронения, захоронение в неположенном и неосвященном месте без печати упокоения, в положенном, но без отпевания, кремация без предварительного отпевания или последующего наложения печати) и тогда снова дергают магнадзор.

Это что касается некромантии. А нежитиеведение – это про низших темных: гулей, вурдалаков, гарпий, упырей и т.д.

Я вот на экзамене примерно так и излагала. А Йорд желал, чтоб все по учебнику, и конкурентов на поприще красноречия не любил. Оритор Йорд часто у нас на теории некромантии заменял и на экзаменах в том числе – очень энергичный тип. Основного же преподавателя, темного магистра Эмильена Нику, на лекциях мы видели хорошо если через раз. Вот уж по кому можно было томно повздыхать, орошая подушку слезами безответной влюбленности по ночам.

У магистра были прозрачно-серые глаза и белые волосы, резко контрастировавшие со смуглой кожей, а еще его бесконечно дергали в тот самый магнадзор, А уж случись ему присутствовать на практическом занятии – явка была стопроцентная, даже если приходилось замарать маникюр. Ребята только посмеивались, наблюдая, как немногочисленная женская часть группы принимает позы пособлазнительнее, расчерчивая площадку знаками, или сбрасывает курточки, разгорячившись, якобы, от интенсивных земляных работ. Что ж, я тоже как-то не устояла от соблазна взяться за черенок протянутой лично Эмильеном лопаты, а я – ненавижу копать.

Припоминая учебные будни, я перемещалась по комнате, подбирая разбросанные вещи, и вдруг замерла, так как отчетливо вспомнила события прошедшего вечера и ночи. Как там говорил комиссар Эфарель, была свидетелем?

На моих глазах группа превращалась… превращалась группа… Да у меня даже слов не было, чтобы виденное адекватно описать. Банда обкурившихся гоблинов? Нажевавшиеся грибов орки? Многодетное хоббитское семейство на прогулке? Просто все были будто не в себе. Глаза лихорадочно блестели, звучал смех, тосты, крики. Не иначе, кто-то из однокурсников разжился у ведьм веселящим зельем и обильно сдобрил им стоящие на столах графины с напитками. Спокойно разговаривать было невозможно из-за довольно громкой музыки. На полукруглой сцене перед выгнутым монитором, транслировавшем вспышки, звезды и прочую абстракцию, соблазнительно извивались две вампирши – подтанцовка популярного певца-сирена Бимы Милана.

У нас вообще их много было. Я конкретно сиренов имею ввиду. В паре часов езды от Нодлута в огромной чаше мертвого вулкана находился их подводный город Сир-Ирин. В народе же озеро звалось Сиреневым, и, как вы понимаете, дело было вовсе не в цвете воды. Хоть двоякодышащий народ и не был многочисленным, в городе они встречались чаще, чем те же эльфы или хоббиты. В брак с другими расами они вступали редко, но бывало какой-нибудь темный портил чистую кровь. Вообще у темных натура такая – портить, как у ведьм – глазить, хоббитов – есть, а у эльфов – очаровывать и страдать. Нет правда, фраза “Не страдал, не эльф” давно и прочно ушла в народ из уст Летаники Корд 3 , многократной чемпионки экстремальных гонок на ступах. Я это знаю только потому, что папа в молодости был ее ярым поклонником и до сих пор хвастается всем общим с ней магфото с автографом.