На улице, с глухим шелестом ветер трепанул деревья.

Фонарь, голубой свет которого падал через окно, в студию Наумова, исказил листву деревьев, превратив их в жутких, двигающихся, криворуких чудовищ.

Наташа, подтянув повыше одеяло, проследила за скольжением темных теней от щупальцев-ветвей, и ее взгляд зацепился за недописанное полотно, накрытое белой, заляпанной краской простыней.

Там была изображена ОНА. Лесная фея, в образе ее младшей сестры.

Что имел в виду Кирилл, произнося это странное слово «потоваристей»? Намекал на огромное количество соблазнов? Неужели он переспал со студенткой?

Наташа испуганно сжалась.

В этот момент послышались хлопающие шаги босых ног по паркетному полу студии. Кирилл возвращался. Он минул картину, даже не гляну на неё, вошел в спальню, закрыл дверь. Голубой свет фонаря больше не освещал Наумова, и Наташа потеряла любимого в темноте.

— Кирилл?

Мужчина тяжело опустился в постель.

— Да, милая.

— Если ты бросишь меня, я не переживу.

Он молчал.

Наташа прижалась к любимому всем телом.

— Почему ты молчишь? Я люблю тебя.

Она поцеловала его в щеку. Кирилл невнятно отозвался на ее ласку. Женщина похолодела где-то в глубине души. Что-то подсказывало ей, что «я люблю тебя» в ответ, ей уже не услышать.

— Давай спать, — сказал он, — завтра трудный день.

Наташа промолчала, окунувшись в свои невеселые мысли.

Он отвернулся. Его спина возвышалась перед ее лицом, сгущая и без того, сумрачную темноту.

Семенова закрыла глаза, в надежде не видеть этой темноты. Но там, по ту сторону ее сознания, было еще беспокойней и сумрачней, чем в его спальне.

Часть 4. Мужская История

18.

Максим вошел в свою квартиру, оставив ключи от своего мотоцикла на тумбочке у входа. Поместил шлем там же, небрежно скинул кроссовки, расстегнул мотоциклетную куртку и увидел свое отражение.

После встречи с Ленкой он чувствовал себя настоящим мудаком. Зачем он только взялся ей помогать в этих грязных интригах? Максиму на секунду даже показалось, что его сестру подменили.

Когда она успела превратиться из прекрасной девушки в хладнокровную стерву? Она разрушила жизнь человека в руины, даже не оглянувшись.

Макс смотрел на себя чужими глазами. Его лицо, глядящее с отражения, казалось не знакомым. Черные волосы, почти до скул, были стянуты сзади в крошечный хвостик, который мама просто ненавидела. Надо будет постричься, подумал он, и побриться, черная щетина придавала ему вид настоящего дикаря.

Семенов криво усмехнулся, перед его хищной улыбкой, которую переняла Елена, женщины просто сходили с ума, да вот толку от этого мало.

Макс направился в свою «гостиную», продолжая развивать свою мысль о доступности женщин. Сейчас у него есть все, что он хотел лет в двадцать. Только сейчас, все это ему не нужно. Доступные женщины потеряли свою привлекательность. Семенову хотелось чего-то такого — эдакого!

Мужчина скинул куртку, и стянул белую футболку через голову. Чудовищный шрам на его боку увидел свет, как и рельефные мышцы. Максим расстегнул джинсы, и, вытащив из их заднего кармана сотовый телефон, направился на кухню. Там достал пару яиц, побольше лука и масло. Водрузив сковороду на плиту, и тщательно смазав ее маслом, мужчина принялся снимать джинсы.

Когда с ними было покончено, Семенов зашвырнул их в «гостиную», выполняющую по совместительству функции столовой, прачечной, склада макулатуры, галереи спортивных наград, и газетных вырезок с упоминанием его имени, и многого другого хлама. Это логово настоящего холостяка редко посещали женщины. Даже родная мать не знала о том, что Макс живет именно в этой квартире. Для отвода глаз у него есть роскошная двух уровневая квартира в центре города. Но там Макс чувствовал себя неуютно, от всего этого мрамора и четких линий его мутило, было как-то холодно, кроме того, там постоянно толпились поклонницы. А о квартире в средне — статической хрущевке с обшарпанным подъездом никто не знает. Здесь Максиму было хорошо. Именно поэтому он здесь, а не там.

Яйца с отвратительным шлепком упали в горячие масло на сковороде, и кухня наполнилась специфическими звуками «шкворчания». Особенного «шкворчания» яичницы.

Тщательно присолив, и измельчив лук, Макс все смешал, продолжая обжаривать.

А мысли его все возвращались к Елене. Как она переменилась, до не узнаваемости. Интересно, кого он увидит, когда встретится с остальными сестрами?

Главное, Ксюха не менялась. Во всяком случае, когда он приезжал к ней на Новый год, (так как ему просто не к кому было поехать), Ксения казалась прежней.

Яичница была готова, Макс погасил огонь, и вернулся в «гостиную» за своим телефоном. Неожиданно ему захотелось поговорить с сестрой. У них такая огромная разница в возрасте. Когда он уходил в армию, ей было четырнадцать, когда они увиделись в следующий раз, Ксюша превращалась в очаровательную девушку. Причем умную девушку. Как Ленка ревновала его к младшей сестре!

Разные интересы, разные стили жизни, разный круг общения, они с Ксюхой были разными людьми. Объединяла их лишь любовь друг к другу.