И, наоборот, у людей, которые страдают каким-либо галлюцинозом, есть те или иные части Я, которые действуют «из подполья», делая вид, что они никакого отношения к психике больного не имеют.

Однажды у меня проходила лечение 28-летняя женщина, больная эпилепсией. Приступы у нее шли примерно 2 раза в месяц с полной потерей сознания и прикусыванием языка. И никакое лечение, никакие лекарства не могли ей помочь избавиться от болезни.

На ЭЭГ «пиков», то есть признаков того или иного органического повреждения, не было. Такую эпилепсию врачи называют височной. А я знал, что височная эпилепсия – это скованный эмоциональный очаг, который по силе воздействия может быть равен органическому очагу. И я начал искать эмоциональные причины.

А история ее заболевания была такова. В 18 лет она забеременела при случайном половом контакте. Естественно, она ни в коем случае не хотела рожать. А жила она в небольшом городе, в котором каждый знал о каждом почти все. И она не могла пойти на официальный аборт.

Она долго искала возможность сделать подпольный аборт так, чтобы никто не узнал об этом. И пока нашла эту возможность – на-переживалась вволю! У нее был очень строгий отец, который по ее словам, запросто мог прибить ее за этот позор семье.

Но первый урок ей в прок не пошел. И через несколько месяцев она опять «залетела». И опять была масса отрицательных эмоций и мокрых подушек. После второго аборта у нее появилась эпилепсия!

Оказалось, что эпилептические приступы у нее появились в качестве защиты психики от непосильных эмоций, связанных с воспоминанием об этих беременностях. При зондировании бессознательного выяснилось, что у нее была часть Я, которая, как только появлялись воспоминания об этих эпизодах ее жизни, выключала сознание при помощи приступов!

А при эпилепсии все мысли и все переживания, что непосредственно предшествует приступу (от нескольких секунд до нескольких минут), полностью забываются. И она ничего не помнила о своих былых переживаниях по поводу беременностей, только приступы становились все чаще и чаще. Как только какие-то ассоциации вытаскивали эти переживания на поверхность, бессознательная часть Я при помощи приступа стирала их из сознания.

То есть эти воспоминания были настолько невыносимы, они несли такую серьезную опасность для стабильности психики, что бессознательное решило пойти на крайние меры. И таким, пусть грубым, способом, но прерывало поток воспоминаний об абортах.

Таким образом, можно определенно утверждать, что часть Я, ответственная за болезнь, не злостный вредитель и саботажник, но ревностный наш сторонник. Но беда ее в том, что у нее «умишка» не хватает, кругозор узок, отсутствует интерес ко всему, что не входит в круг «прямых обязанностей». Эта часть продолжает ревностно служить человеку по уставу армии царя Гороха.

И окружающий мир, и тело, и 1 Я с тех пор, когда образовалась эта часть, в значительной степени изменились. И делать болезнь стало совершенно не нужно. Но часть Я, в результате деятельности которой появляется болезнь, делает свое дело вне зависимости от внешних обстоятельств.

Наше бессознательное имеет много каналов эффективного влияния на тело. Вспомним: при сильном испуге может появиться «медвежья болезнь»; екает сердце при внезапных неприятных сообщениях, сохнет во рту при волнении, лицо краснеет, когда человек стыдится чего-либо и т.д. и т.п. Эти каналы обеспечивают так называемую психосоматическую (от сознания к телу и обратно) проводимость. И бессознательное без колебаний применяет их для того, чтобы отвратить 1 Я от опасных или глупых с его точки зрения деяний.

У меня был еще один пациент, которого я лечил от боязни смерти в результате болезни сердца. История его страданий насчитывала десятилетия. После крупной пирушки с половыми «излишествами», продолжавшейся несколько дней и сопровождавшейся бессонными ночами, он почувствовал боли и неприятные ощущения в области сердца (и немудрено!) Он не обратил особого внимания на это предупреждение, идущее из бессознательного и продолжил «нездоровый образ жизни».

И вот однажды его «скрутило» так сильно, что он не на шутку испугался. И полностью бросил употреблять спиртные напитки. Он лечился, где только можно было и у кого только можно было. Но полностью избавиться от этих болей все равно уже не мог.

Сердце постоянно напоминало ему о своем существовании. И чем больше напоминало, тем больше он тревожился. Он, как белка в колесе, всю жизнь пытался убежать от болезни. Но был к ней все ближе и ближе. А связано это было с тем, что одним из компонентов, который привел его к болезни – любовь к ночным утехам – он пользовался на полную катушку.

Когда он пришел ко мне, то уже был глубоким ипохондриком и постоянно прислушивался к своему сердцу. Я его пролечил нейро-лингвистическим программированием, и боли практически исчезли.