— Нет, я виновата. И мне с этим жить, — собравшись, старшая ведьма вскинула голову и, сотворив пространственный карман, ушла.

— Я помогу ведьмочке, — произнес Рейв, думая о том, что просто обязан побороться за такую чистую душу.

И не столько для ведьмы, сколько для себя.

Ведь даже самый малый свет, рассеивает наибольшую тьму…

Глава 3

После судьбоносных событий в Зачарованном лесу, прошли ровно сутки.

Вернувшись, совершенно обессилившая в свою комнату, позволила себе громко и очень эмоционально разреветься, некрасиво размазывая по бледным щекам соленые дорожки.

Когда мое тело, перестали сотрясать бурные рыдания, оставив после себя лишь редкие судорожные всхлипы, поднялась с пола и на дрожащих ногах пошла в сторону женских душевых.

Выйдя от туда чистой, но совершенно опустошенной, не заметила стайку одногруппниц, бурно обсуждавших что-то в коридоре.

— Эй! Смотри куда идешь! — даже, не задетая моим влажным плечом, Ада — заводила всей группы, была возмущена теснотой сближения с моим телом.

— Пошла к черту, — не оборачиваясь, ответила я, первый раз, так грубо ответив, вечно придирающейся стерве.

— Что ты сказала? — возмущением в голосе "обиженной" ведьмы, можно было запросто задушить человек десять.

— Ты глухая? Она сказала, иди к черту, — низкий мужской тембр прорезал звенящую тишину коридора, и все, как один, уставились на подошедшего ко мне боевика. — Ты как?

— Пока живая, — "пошутила" я, обходя по дуге парня и стараясь не касаться крупногабаритного боевика.

Хватило и одного раза.

Зайдя в свою коморку, никак не ожидала, что старшекурсник заявиться следом.

— Я помогу тебе в поиске информации об испытании, — произнес он, скользя взглядом по интерьеру моего жилища, — не хочу быть палачом для ведьмы.

— Как это благородно с твоей стороны! — усмехнулась я в ответ, потребовав:

— Выйди. Роль гостеприимной хозяйки, мне сегодня дается с трудом.

— Небогато живешь, — оценил скудную обстановку моего жилища, Рейв, пропустив мимо ушей мои слова.

— До некоторых пор, меня в моей жизни все устраивало, — я, как была завернута в полотенце, так и осталась. Закрыться от глаз боевика и переодеться, у меня возможности не было. Так, и стояла перед ним в одном полотенце, слишком мало прикрывавшем обнаженное тело.

— Я не просил тебя кидаться в мои объятия с восторженной благодарностью, — повел плечом боевик, подходя ко мне вплотную: — Ты стала жертвой непредвиденных обстоятельств, и я, не в ответе за это.

Карие глаза, в противоборстве, столкнулись с грозной синевой, ощущая небывалое тепло в груди, растекавшееся, подобно горячему воску. Холодное безразличие, уступило свое место другим важным чувствам, забытым им, но по своему прекрасным.

Сострадание и…интерес.

Рейвен, давно не испытывал подобных эмоций и чувств, и был приятно удивлён их наличию в самом себе.

— Верно. Это — была моя личная инициатива, — согласилась я, — и поверь мне, о ней, я уже тысячу раз пожалела. Я не нуждаюсь в твоей помощи, как и в сострадание!

Я была зла.

На обстоятельства, на зазевавшуюся старшую ведьму, на чертова боевика с его благородным душевным порывом и чувством жалости ко мне. Я не хотела всего этого, и лишь одного желала: чтобы меня оставили в покое.

— Ну и дура, — спокойно произнес Рейв, скользя взглядом по обнаженной влажной шее и спускаясь к остро выпирающим девичьим ключицам. У него возникло непреодолимое желание дотронуться до бледной кожи и на ощупь проверить ее бархатистость. Смыв с себя слой грязи и промыв длинные волосы от земли, ведьмочка оказалась прехорошенькой.

Тонкие черты лица, острый носик и бездонные голубые глаза: словно, ранимая чистота в образе девушки, спустилась с небес, уравновесив этот грешный и жестокий мир своим появлением.

— Сам дурак, — огрызнулась Яра, не понимая, почему она до сих пор терпит присутствие наглеца. — Я более, тебя не задерживаю, и видеть не желаю. Дверь за твоей спиной.

— Я дал слово профессору Йорку, что помогу тебе. А слово свое, я привык держать, — от соблазна подальше вернувшись к глазам, произнес боевик, — на эти три дня, я твоя библиотечная тень, советую, смириться с этим и не усложнять никому жизнь, — закончил говорить он, наконец-то, следуя словам Ярины и удаляясь.

— Деспот, — уже в пустоту ответила Яра, в раздражении, поведя острыми плечами. Кожа, в тех местах, по которым скользил изучающий взгляд боевика, до сих пор горела, неприятно покалывая. Неприкрытый мужской интерес, всегда пугал ее, ведь, с самого детства, ей приходилось отстаивать свою честь кулаками, магией и тем, что попадалось под руку в трудную минуту. Даже, не до конца оформившаяся девочка, могла быть подвергнута гнусному насилию, со стороны более сильных сверстников.

И порой, были ночи, в которые ей, так и не удалось сомкнуть глаз до утра…