Тот всё время держал в руках длинную дубинку. Получив сигнал, он внезапно, почти без замаха ударил меня по спине. Резкая боль пронзила тело, я качнулся и еле увернулся от следующего удара. Дубинка, описав короткий полукруг, обрушилась на стол капрала, сбив с него кучу бумаг.

— Мёрде! — по-французски выругался капрал и заорал. — Всыпь ему хорошенько!

Я вертелся ужом на сковороде, уклоняясь от дубинки ретивого полицейского, и с удовольствием отбил бы ему яйца, но последствия этого поступка легко читались на их воспалённых от злости рожах. Меня просто избили бы потом втроём и гораздо сильнее, чем сейчас.

— Ловкий гад, и скользкий как змея! — орал запыхавшийся охранник. Он уже больше десяти раз шарахнул вместо меня по столу, чем изрядно рассмешил капрала.

Долго избегать встречи с дубинкой было бы подозрительно, и я подставился, получив ею по плечу. Плечо сразу же онемело. Ну, суки, из-под земли достану и змеям скормлю!

Подавив обуявшую меня злость, я упал на пол и, ломая комедию, громко взвыл и запричитал. Время быть суровым Мамбой ещё не пришло. Всё только впереди. Охранник для порядка ударил меня ещё пару раз и отстал. Он уже выдохся, впустую дубася ни в чём не повинный стол, да и ярость ушла, поэтому я пока отделался обычными синяками.

— Что с ним делать? — обратился полицай к капралу.

— Что делать? — задумчиво почесал в затылке тот и хохотнул, тряхнув своим брюхом. — Отведи его к Хасану! Скажи, пусть он окурит дымом нашу пчёлку, глядишь, и медок выдаст.

— А ну, пошёл!

Поднятый за воротник уже порванной рубашки, я поплёлся в подвал, даже не предполагая, что меня ждёт. Я ж не пчёлка, я змея… Нет у меня мёда, зато яда в избытке!

Хасаном оказался высокий, широкий в плечах негр с накаченной мускулатурой.

— Что с ним делать?

— Дымом потрави.

— Понятно. Щас сделаем. Вон в ту дверь его пихай.

Нужная дверь отворилась, и меня втолкнули в крохотное помещение без окон. Дверь закрылась, я огляделся. Из стены рядом с дверью торчала закопчённая труба. Вот она английская душегубка. Спокойно посидеть в каморке мне удалось недолго, вскоре через трубу клубами повалил едкий белый дым, быстро наполняя собой маленькую камеру. Сразу же заслезились глаза, от проникшего в лёгкие дыма хотелось не только кашлять, но и блевать.

— Выпустите меня!!! — заколотил я кулаками по двери, когда дым заполонил всю каморку.

В ответ из-за двери послышался спокойный голос охранника:

— Где деньги прячешь, признавайся.

— Нет у меня денег, нет! — натужно кашляя, выдавил я из себя.

Кричать было мало того что бесполезно, просто больно! Слышать меня не хотели. Дым всё больше въедался в лёгкие и, стукнув по двери ещё несколько раз, я прекратил это бессмысленное занятие. Сев на пол, постарался дышать как можно реже и неглубоко, чтобы хоть как-то сберечь остаток кислорода в лёгких. Прислонившись к стене, я приготовился к долгим мучениям. Сознание медленно «поплыло», но змееголовый не являлся. Вместо него появился охранник, что распахнул дверь и, быстро схватив за ноги, волоком вытащил меня из камеры.

Я всё слышал, но ответить или что-то сделать не мог, силы покинули меня.

— Всё! Готов он.

— Окати его водой, — посоветовал охранник.

— А где ведро?

— Вон ведро и кран.

Послышалось звяканье ведра, затем звук бьющей о его дно струи воды.

«Хлесть!» — и в моё лицо ударила волна воды из ведра. Закашлявшись, я очнулся.

— Деньги, где ты прячешь деньги?

— В комнате под подушкой, — еле слышно пролепетал я.

— О, он сказал! — как-то непосредственно, даже по-детски обрадовался изувер.

— Смотри, не забудь и со мной поделиться.

— Это ты у лейтенанта спрашивай, а я поскакал.

Меня подняли под руки и повели назад в камеру, где и бросили. Всё же дыма я наглотался порядочно и отходил ещё долго, ровно до того момента, как прибежал разъярённый моим разводом капрал.

— Тварь! Дерьмо! Английский подкидыш! Где деньги! Где деньги?

Конечно, его постигло глубокое разочарование, да ещё и от следователя наверняка нагоняй получил. Денег-то под подушкой не было, как не было и собственно подушки!

— На! На! На! — посыпавшийся град ударов окончательно выбил из моих лёгких остатки дыма, как пыль из старого ковра.

Наконец, от меня отстали. На следующий день у тюремщиков случился перерыв, так как помимо меня в тюрьме нашлись и другие «клиенты». Всем нужно уделить внимание, а не только мне одному! Вот их и пользовали, пока я отдыхал. Но отдыхать мне пришлось всего лишь пару суток. На третьи пожаловал очередной охранник и снова отвёл в уже знакомое помещение.

Давешний капрал посмотрел на моё унылое лицо и широко улыбнулся, чувствуя себя хозяином положения.