— Не хочешь спать, солнце? — щурился Шура, — Ты хоть понимаешь, как на меня действуешь? Ммм? Мой личный наркотик! Невозможно оторваться!

— А ты собирался отрываться? — дразнила и притягивала к себе.

— Никогда!

Громко хлопнула форточка. Нарастающий шелестящий шум возвестил, что пошёл ливень. Громыхнуло сначала где-то вдалеке. Ветер застучал ветками деревьев. Вспыхнула молния, осветив комнату и два сплетенных тела. Гром грянул так, что сработали сигнализации у машин.

Но никакая стихия уже не могла остановить любящих. Ничто не могло оторвать их сейчас друг от друга.

Глава 60

Катя Кузьмина прилетала уже завтра. Её отправляли одну с сопровождением представителя авиакомпании. От предложения Александра прилететь в Стокгольм и забрать Катю лично Вера почему-то отказалась. Видно были свои причины.

Встречать дочь в аэропорту Кузьмин должен был сам. Без Лёли. Договорились, что они проведут первый день только вдвоём. Отец и дочь. И уже следующим утром приедут в школу подавать документы.

Таким образом знакомиться Катя будет в первую очередь со своим классным руководителем. Заведомо позиция "сверху". Но в данной ситуации это было необходимо.

А сегодня они сидели вдвоём на обновлённой кухне в квартире у Шуры. Лёлиными стараниями появились новые шторы, скатерть и прочий текстиль. Кое-какие мелочи добавились. Ремонт был и в детской. Спальню почти не трогали, заменили только покрывала и коврики. Лёле нравился результат их совместной дизайнерской мысли. Квартира, и без того светлая и современная, стала уютнее и теплее.

— Не отпущу сегодня, даже не мечтай, — Шура притянул её к себе на колени, — Лёль, я боюсь, — вдруг признался.

— Уже некогда бояться. Деваться то некуда. Ребёнок прилетает. Значит будем заниматься ребёнком.

— Скажи мне, солнце, твою девочку звали Катя?

— Ты меня слышал тогда? Да? — Лёля отодвинулась и посмотрела на Кузьмина в упор.

Он молча кивнул. Зачем отрицать.

— Да, я назвала Катей. Муж тогда ругал. Все говорил, что незачем себя терзать и давать имя ребёнку, который не будет жить. А я её так ждала, — зашептала Лёля, у которой вдруг выключился нормальный голос.

— Прости меня, родная, я зря спросил, — Шура прижал её крепко.

— Нет, не зря. Нельзя бегать от этих разговоров. Нельзя делать вид, что ничего не было. Что её не было. Понимаешь?

Слёз у Лёли сейчас не было. В глазах горел огонь.

— Дети есть. Моя Катя была. Пусть недолго. Твоя Катя прилетит завтра. И будет в наших жизнях. Мы можем бояться. Можем переживать. Имеем право. И она будет бояться и переживать. Надеюсь, у нас всех хватит сил и терпения.

— Ох, солнце моё, никак я не пойму, за что мне судьба такие авансы даёт.

— Шур, не сомневайся, ты прекрасный отец. И справишься.

Утром Кузьмин снова стоял в зале прилёта аэропорта. Похоже, воздушные гавани решили проверить его на прочность и выдержку.

В одной руке у него был букет. Лёля сказала, что Катя все же барышня. А в другой — заяц Тяпа, с которым маленькая Катюша всегда засыпала в обнимку. Шура не очень понимал, зачем он притащил зайца в аэропорт. Наверное, в качестве группы поддержки.

Катя в сопровождении стюардессы появилась откуда-то сбоку. Неожиданно высокая. Кажется, одного роста с Лёлей. А это ей двенадцать. Повисла на отце. Прижалась. А он не мог её обнять. Цветы в одной руке, а заяц в другой мешали.

Разные мысли полезли в голову. Что заставило ребёнка через столько лет уехать от матери? Не обидел ли кто-то его девочку? От чего она так решительно уехала?

— Катюша, девочка…

— Паааа, я соскучилась, — близкие слезы в голосе.

— Котенок, поехали домой. Или в Икею? Это по дороге.

— Неет, домой… Хочу домой.

Глава 61

Утром, собираясь везти документы в школу, Кузьмины оба заметно нервничали.

Катя вытащила все вещи, которые привезла. Сейчас они большой пестрой кучей лежали на её кровати. Она вытаскивала по одной. Морщилась. Вынимала следующую.

Хорошо, что Лёля убедила купить девочке кровать пошире обычной. Такой американский подростковый вариант. Катя была в восторге от новой комнаты.

Александр ждал дочь завтракать уже битых полчаса. Подошёл к двери. Постучал. Это тоже новость — стучать в дверь детской. Хмурая дочь, так поразительно похожая на него самого, нарисовалась на пороге. Не одетая.

— Кать, что-то случилось?

Кузьмин мысленно благодари Лёлю за долгие ненавящчивые беседы о подростках. О том, как они ценят личное пространство, о том, что нельзя начинать диалог с обвинений и ещё множества вещей, до которых он сам бы дошёл гораздо позже.