Вздрогнув, я повернулась на сиденье и не без удивления уставилась на Адриэна. Ну надо же, чуткий какой! Понял, что я переживаю? Или это всё тоже часть местных обычаев?

— Спасибо, — пробормотала я и уставилась вперёд, на дорогу, по обочине которой росли высокие кусты, а дальше виднелся лес. Напряжение отпустило, и ужасно захотелось спать. Вряд ли молодой жене разрешается спать по дороге в дом мужа, но с другой стороны… ему сейчас явно не до меня. Если притвориться, что смотрю в боковое окно, то есть шанс подремать…

Разбудила меня остановка. Вроде бы машина тормозила плавно, но меня будто подбросило на сиденье, а глаза сами собой широко распахнулись. Я посмотрела в окно: автомобиль стоит на обочине, вокруг всё те же кусты и лес. Кажется, начинается вечер… Медленно повернувшись в сторону водительского места, я столкнулась взглядом с Адриэном, когда-то успевшим снять пиджак. Он повернулся ко мне, откинув голову на спинку сиденья, и в серых глазах плескалась явная насмешка.

— Доброе утро, госпожа Норден. Надеюсь, вам хорошо спалось.

— Э-э, неплохо, спасибо, — пробормотала я, пытаясь размять затёкшую шею. — А мы что, уже приехали?

— Нет, примерно на середине пути. — Адриэн поправил воротник рубашки.

— Что-то случилось?

И тут по спине пробежал холодок. «Говорят, некоторое господа любят такое бельё на женщине разрывать. Когда совсем… невмоготу», — прозвучал в ушах смущённый шёпот Иси. Ой, мамочки! К такому меня жизнь не готовила…

— А что, по-вашему, могло случиться? — Муж отвернулся и теперь смотрел вперёд, но не спешил развеивать мои страхи.

— Н-не знаю.

— У вас какой-то испуганный вид. Надеюсь, не я вдруг стал внушать вам такой ужас? — Он снова повернулся ко мне, продолжив сверлить насмешливым взглядом.

Я внезапно ощутила полную беспомощность.

— Ничего подобного. — Из груди вырвался какой-то невнятный писк. — Просто… я подумала… вдруг что-то сломалось, ну или…

— Всё хорошо, просто техническая остановка. — Адриэн, наконец, снизошёл до нормального ответа.

Блин, я ужасно хочу по-маленькому. Интересно, женщине тут можно отлучиться в кустики? Терпеть совершенно невозможно… Я снова посмотрела на Адриэна, который уже явно потерял ко мне интерес и что-то искал в бардачке.

— Можно мне… выйти?

Муж резко повернулся ко мне, и я невольно вжалась в спинку сиденья.

— А позвольте узнать, зачем? — Он удивлённо приподнял брови.

Опять издевается или правда такой недогадливый?

— Мне надо… в кустики. — Щёки залила предательская краска, а вот мой спутник остался совершенно невозмутим. Вот это выдержка у мужика!

— Идите, конечно. Но учтите, если решили сбежать, можете даже не пытаться: благодаря брачному ритуалу далеко не уйдёте. Не знаю, надо ли напомнить, какие возможные наказания ждут непокорную жену.

— Я и не собиралась сбегать, — фыркнула я, пытаясь придать голосу язвительности, хотя больше всего сейчас хотелось оказаться в спасительных кустах.

— Похвально, только я ни капли не верю в ваше внезапное смирение, поэтому и предупреждаю.

— Спасибо, очень мило с вашей стороны.

— Именно об этом я и говорю. — Адриэн усмехнулся и снова занялся поисками чего-то в бардачке, а я поняла, что разговор окончен. Ну хоть выйти разрешили, это главное.

Увидев на дверце рычажок, попыталась открыть её, но ничего не вышло: моих силёнок явно недостаточно, чтобы справиться с местной техникой. Дёрнула ещё раз и снова потерпела фиаско. Судя по всему, муженьку весело наблюдать за моими попытками. Я повернулась к Адриэну: он действительно скептически следил за тем, как я ломаю его имущество.

— Поможете? — нетерпеливо спросила я.

— Видимо, понятия о приличиях вместе с памятью испарилось?

Нет, он точно издевается!

— Что я должна делать? На колени встать?

И тут же захотела прикусить себе длинный язык. Надеюсь, у мужика мысль в нужном направлении не заработает! А мне впредь надо прекратить изображать из себя Элианну: моего остроумия для этого явно недостаточно.

— В крайности впадать не стоит, но можно же просто вежливо попросить, — невозмутимо пояснил муж.

— Адриэн, прошу вас, помогите открыть дверь, — смиренно сказала я. Муж снова будто дёрнулся после моего обращения. Блин, ну сам же захотел в церемонии поиграть! Хотя, может, я опять оплошала, и его нельзя называть по имени?

Однако к моему облегчению он всё-таки наклонился в мою сторону, протянул руку и одним движением открыл пресловутую дверцу, чуть прижавшись при этом ко мне. От этой неожиданной близости по шее и рукам побежали предательские мурашки. Едва уловимый аромат одеколона пощекотал ноздри. Я и раньше его ощущала, но совсем слабо.