— Я верно понимаю, что никакой выгоды родство с вашим семейством палачу не несёт? — уточнила Аня.

— Какая с нас выгода, — махнули рукой родители девушки. — Дочку жалко в жестокие руки отдавать, ведь прибьёт он её, как есть прибьёт, лишь только первая страсть поутихнет.

— Значит, сватается по склонности? — обернулась Аня к невесте.

— Выходит так, — тихо согласилась белая, как мел, девушка. — Господин Силорк давно мне проходу не давал: как заметит меня на центральной площади, так сразу зовёт, подходит и гостинцы всякие впихнуть пытается — леденцы там, пряники. Я всегда отказывалась и поскорее убегала, в последний месяц вообще на центральную площадь носа не показывала, всё кругами на рынок бегала, так он меня возле дома подкарауливать стал. А вчера явился: разодетый, надушенный, с бородой расчёсанной — я сразу поняла, что смерть по мою душу пришла.

— Совсем не нравится жених? — с сочувствием спросила Аня. — Он хорошо обеспечен…

Девушка взвыла дурным голосом и кинулась ей в ноги:

— За кого угодно пойду, только бы не за него! Лучше обет безбрачия дам и в храме себя схороню, послушницей стану, лишь бы с ним не жить! Только сгноит он родных в тюрьме, если в храм сбегу, уж найдёт повод оклеветать их, а у меня ещё брат младший…

— Свадьба скоро? — настроилась на деловой лад Аня, поднимая с пола убитую горем невесту. — Через две недели? Что ж, время есть. Сейчас возвращайтесь домой и до конца дня сидите за закрытыми дверями, никому на глаза не показывайтесь, а я на разведку схожу, обдумаю стратегию кампании.

Когда она проводила визитёров, к ней подошёл мрачный Павлюк, слышавший громкие речи клиентов:

— Когда этот палач привязывал к моим ногам камень, то сказал с усмешкой: «Вода в реке уже тёплая, пацан, поплаваешь в удовольствие напоследок». Он страшный человек, мерзкий, ему нравится видеть страх и страдания. Замучает он насмерть жену, это точно, но и тебе с ним лучше не связываться.

— Что-то в последнее время мне постоянно советуют ни с кем не связываться, — раздражённо ответила Аня. — Я выгляжу такой беспомощной и глупенькой? Что на рынке купить надо, раз я всё равно в город на разведку отправляюсь?

Разведка обнадёживающих данных не принесла: при виде «невесты» Силорк невероятно оживился, сразу к ней подскочил и потащил в свой закуток, где сидел в ожидании работы. Масляная улыбочка на грубом лице и увлечённо сверкающие из-под кустистых бровей глазки не оставляли сомнений, что посватался палач действительно «по склонности» и что отнекивания и протестующие трепыхания невесты его лишь больше раззадоривают.

— Один поцелуй и отпущу, — пыхтел палач, загоняя Аню в угол и прижимаясь к ней потным, возбуждённым телом. — Я твой жених и вправе требовать поцелуя.

Отбиваясь и чувствуя, как инстинкт самосохранения отращивает на пальцах звериные когти, Аня ощутила весь ужас положения своей клиентки. Несчастная не метаморф, острыми когтями женишка полоснуть не сможет, камнем насильника не обратит, и бежать от него ей некуда, кроме как в храм на вечное одиночество. Злость залила взор Ани багровым светом, в горле её начало клокотать змеиное шипение, а палач разгорячено шарил ладонями по лифу её платья и прижимался мокрыми толстыми губами к её отворачивающемуся лицу. Если бы Аня защищала только себя, то двинула бы женишку со всей силы коленом промеж ног и сбежала, но если она так поступит, то негодяй потом крепко отыграется на беззащитной девчонке.

— Неласковая ты у меня, но это ничего, после свадьбы всё исправится, — промычал палач, больно, до слёз, сжимая грудь Ани под корсажем платья.

— Пусти, — прошипела Аня.

— Сейчас, ещё разочек ущипну…

— Эй, Силорк, кончай миловаться, работа пришла! — гаркнул стражник, заглядывая в окно каморки палача. — Отпускай девчонку, после свадьбы нащупаться успеешь!

Под гогот стражников и недовольное сопение «жениха» Аня выскочила на площадь, проклиная всё на свете и растеряв последние идеи, как отвадить от клиентки жуткого жениха. Этому типу бесполезно что-либо говорить, он её и слушать не будет, у него одно на уме и он будет идти к желаемому, пока его не получит. Семья девушки недаром боится, что в случае побега невесты Силорк будет им мстить: он действительно будет!

Нырнув в толпу, собравшуюся на краю площади, Аня перевела дух и обратила внимание на окружившую её тяжёлую атмосферу: люди мрачно смотрели в одну сторону и тихо, с гневными лицами судачили промеж собой. Аня посмотрела в том же направлении, что и все: стражники волокли к управе тощенькую, светленькую девочку лет двенадцати с распущенными грязными волосёнками и белым-белым восковым лицом. Железные наручники на запястьях девочки поблёскивали магическими искрами, как когда-то на руках Павлюка…

— К магистру тащат, он теперь главный судья, — зашептались в народе. — Небось, собственными ручками ребёнка топить будет: говорят, он любит палача подменять, часто сам в поместье казнит всех без вины виноватых.

Неужели тот мужчина с усталым взглядом и открытым лицом, что встретился ей в кабинете Докса, прикажет убить девочку или сам её убьёт?! Тот мужчина, что лишил её крепкого сна и сердечного покоя, в самом деле Дьявол во плоти? Но ждать на площади времени нет — жизнь научила Аню верить в лучшее, готовясь к худшему. Сломя голову она понеслась к дому и ворвалась в двери, зовя Павлюка.