— Я представляю, — лишь ответила она и смерила меня взглядом в упор. — Но если что-то вынудило её так поступить, значит были причины.

— Ты так смотришь, будто я в курсе причин.

Снова немое обвинение.

— Что опять я сделал не так?

Глубокий вздох и наконец-то ответ:

— Я думала, это ты. Что вы с ней и с моим отцом, возможно… заодно. Когда увидела тебя, решила, что вы подменили свёрток. Папа мог угрожать Лере, я этого тоже не исключаю, да и ты…

Она запнулась и покачала головой.

— Договаривай, что уж. Я теперь для тебя воплощение зла, детка. Так?

— Я этого не говорила. Зло, как выяснилось, относительно. Как и добро.

— Согласен, но ты всё равно очень рискуешь, оставаясь здесь. Зачем ждать ночи?

— Не уверена, что со стороны горы нет наблюдения. Выход отсюда только один, та дорога, по которой пришёл и ты. Или… — Мия указала взглядом на окно и вернулась к моим глазам.

— Или добровольно свернуть себе шею, — кивнул, соглашаясь. — Поэтому ты осталась. С этим ясно. Почему вернулась вообще? Насколько я понимаю, ты прекрасно жила без новостей нашего города. С чего такой патриотизм?

— Я не так уж была отрезана от вестей и в курсе дел отца. Ты, я смотрю, тоже не далеко от него ушёл, — осуждающе взглянула на меня Котовская. Понятно. Очередной упрёк в мою сторону засчитан.

— Тебе повезло больше, ты про нас знала. А вот в наших краях понятия не имели, куда ты отправилась. Представляешь, каково это?

Осуждение сменилось на виноватый взгляд.

— Да ладно, расслабься, всё нормально. Так что, затосковала по родине?

— Когда близкие люди в опасности, волей-не волей затоскуешь.

— За меня не стоило беспокоиться, — ухмыльнулся в ответ.

— Папа в опасности, Тём.

— Он сам эту опасность создал, милая. Ему бы наслаждаться жизнью, сгребая в охапку бонусы от власти, а ему мало.

— Это всё не меняет того, что он мой отец.

— Ты бы, детка, ехала к морю и забыла сюда дорогу. Поверь, твоё появление вызвало такое желание тебя… заполучить, что каждый конкурент Котовского спит и видит, когда ты явишься на амбразуру. Его сейчас никак не прижать, понимаешь? Ты — единственное звено, соединяющее, так называемое, добро и зло, и которое может его остановить. Свергнуть и даже поставить на колени.

— Моё отсутствие — тоже. Поэтому он меня и разыскивает…

Глава 15. Наши дела

— Ты ведь тоже принимал участие в моём поиске? — бросила Котовская ещё один обвинительный взгляд.

— Принимал, — кивнул, внимательно её рассматривая. Если бы она только знала, какие «боевые» действия развернул Кот, чтобы её отыскать. — Непосредственное. Ты тогда словно сквозь землю провалилась. Не буду говорить, что понятия не имел, куда ты отправилась, но всё же можно было хоть иногда… Ладно, прости, — вздохнул, сделав паузу. Необязательно ей знать, как я крушил невидимые стены, временами проклиная свой, мать его, самоотверженный поступок. — Ты мне ничего не должна. Ни тогда, ни сейчас.

— Это было необходимо. Я должна была исчезнуть. И не могла давать о себе знать, ты же всё понимаешь и сам…

— Ладно, оставим меня. А вот Кот от горя съехал с катушек: дочь свинтила, жена бросила. Почему бы и не разнести мир вокруг себя заодно, да? Властвовать понравилось, а делиться — нет. Очень занимательная история.

— Мой папа сейчас не показатель совершенства. Но, повторяю, он мой отец. И не могу оставить его в беде, зная, что лишь я в силах спасти его.

— Ух ты. В горах что ли познала неземные истины? Душа Котовского черна, но дочь спасёт его и наставит на путь истинный, — широко улыбнулся. — Браво. Не ожидал.

— Я о земных, Тём, — фыркнула Мия. — Спасти — в прямом смысле, души — не моя прерогатива. Я здесь, потому что знаю, как всё прекратить. Угроза, в первую очередь, коснулась дорогих мне людей. Но мне нужна была помощь. Ты же видишь, что творится? Отец оградился от тех, с кем ранее был близок, он ждёт от всех подвоха.

— Да так ждёт, что решил одного свергнуть с поста — уверен, Михаил Зотов был просто счастлив получить подножку от друга, да ещё и тогда, когда уже так близко выборы; партнёра он решает отравить, да, я уже про своего отца, милая, — я прищурился, замечая, что для неё это не новость.

Да уж, Котовская явно осведомлена о наших делах. Я покачал головой и продолжил:

— Мне он вообще угрожал, ну я — ещё ладно, способен дать сдачу, но прекрасную половину обижать — перебор. Он прижал Жанну — это, по-твоему, он защищается?

— Я согласна с тобой, Тём. И пыталась его остановить.

— И как же?

Всё интереснее становилась наша беседа. Я иногда прислушивался и к потусторонним звукам со стороны горы, но их не было, поэтому сейчас всецело переключил внимание на Мию.