– Хочешь знать, был ли у меня кто-то, несмотря на влюбленность в Карима?

Я киваю, быстро отхлебнув немного вина из фужера.

– Был, конечно. И не один, - усмехается подруга, пожав плечами.

– И как?

– Да тут и говорить особо нечего. Я много раз пыталась заставить себя забыть его, переключить внимание на другого, но не вышло. Я все время сравнивала их с ним, и они всегда проигрывали. И за время отношений особого трепета ни к одному из парней я так и не начала испытывать. Даже если был секс. И он мне тоже казался фальшивкой, потому что не их я хотела... Я хотела Карима. И до сих пор хочу... А почему ты спрашиваешь? Надеешься заменить свои чувства к Рустаму, чувствами к другому парню?
– Нимб сощуривает взгляд, будто пытается угадать мои мысли. Но я, в принципе, и не собираюсь их скрывать. Раз уж она честна со мной, то и я должна быть честна с ней.

– Никак не могу избавиться от чувства вины и ощущения неправильности происходящего между мной и отчимом...

– Воу-воу, детка, постой. Отчим - это в прошлом. Вы уже давно не существуете, как отчим и падчерица. Ты же мне сказала, что с твоей матерью Рустам развелся до ее смерти. И если бы не болезнь, они бы и не жили вместе. Просто так сложились обстоятельства - он не мог оставить вас в такой период жизни. Не мог оставить тебя. Так за что тебе ощущать вину? Ты же не под носом у мамы к нему в постель полезла. Ты ей не лгала. Ваши отношения начались уже после ее смерти. Знаю, это все равно кажется тебе странным, хотя бы потому, что ты привыкла много лет к нему относиться не как к мужчине в прямом смысле этого слова, а как к мужу твоей матери. И тем не менее, Ян, я не понимаю, в чем именно ты себя обвиняешь?

Я тяжело сглатываю и прикусываю нижнюю губу, опустив взгляд на свои пальцы, сжимающие ножку фужера. Копаться в собственных чувствах, это как упасть в глубокую яму с жижой и искать там спасательную веревку - нужны крепкие легкие, чтобы не утонуть, а мои, кажется, не очень-то и крепкие.

– Ну, ты бы смогла простить свою дочь, если бы она стала жить с твоим бывшим мужем?

– Малыш, прости, что мне придется тебе это сказать, но... твоей мамы больше нет. И чтобы я тебе сейчас не ответила, ты не можешь знать, был бы ее ответ такой же. Возможно, она бы не стала тебя обвинять. Возможно, стала. Ты этого не узнаешь никогда. Не понимаю, с какой целью ты завела разговор о попытках избавиться от чувств к одному мужчине через общение с другими, но определенно точно могу тебе сказать, что предавать свои чувства из-за предполагаемого осуждения своей матери - вот это не очень хорошо. Это даже ненормально. Я так думаю. Если бы она была жива и сказала бы тебе, что не может принять ваших отношений - это другой разговор. Но ее нет рядом. И насколько мне удалось заметить, Рустам тебе небезразличен. И ты ему тоже. Может, тебе пора уже позволить своим чувствам и желаниям занять первостепенную позицию? Я, конечно, не гуру жизни, - горько усмехается Нимб, откинувшись на спинку стула, - вообще не гуру. Но... если бы у меня был шанс удержать рядом любимого человека и попробовать построить с ним жизнь, я бы не разменивалась по мелочам и не заморачивалась по поводу прошлого. У тебя такой шанс есть. У меня пока нет. Подумай об этом. Если Рустам для тебя много значит, может, пора уже принять свою неправильную любовь и ослабить тиски вины, которыми ты себя сковала?

– А что, если это не то самое? Что, если это ошибка? "Мы" - ошибка?
– я невольно вспоминаю про подарок Рустама, отчего кожа мгновенно покрывается мурашками. Он хочет, чтобы я уехала... Хочет?

– Ошибкой может быть все, что угодно. А может не быть. Вдруг ошибкой будет именно отказ от ваших с ним чувств?

– Я боюсь, что если "мы" окажемся ошибкой - это меня уничтожит.

– Так ты боли боишься, Ян?
– Нимб бросает на меня пристальный взгляд и склоняет голову набок.
– Дело не только в чувстве вины? Ты боишься его любить, потому что боишься потерять? Как потеряла маму?

Я не отвечаю. Потому что ответа нет. Точнее, он есть, но мне он не нравится.

*************

Перед тем как ехать домой, прошу Валерия завезти меня в магазин. Кое-что покупаю из продуктов, чтобы приготовить ужин. Я редко готовлю сейчас - из-за работы в основном. Еду мы с Рустамом либо заказываем на дом, либо едем в ресторан и ужинаем там. Сегодня мне хочется самой приготовить ужин. Во-первых, потому что делать все равно больше нечего. Во-вторых, это вроде как знак внимания Рустаму. Ему нравится, как я готовлю, и он всегда с наслаждением ел домашнюю еду. Разговор с Нимб подвел меня к мысли, что страх боли действительно живет во мне. Именно его я ощутила, когда Рустам подарил мне курсы. Именно он царапает внутренности, когда на Рустама обращают внимание другие женщины, а я чувствую себя такой посредственной на фоне их роскошности и сексуальности. И именно страх толкнул меня на мысли о других парнях, когда Рома продемонстрировал свой интерес ко мне - к Роме ведь у меня нет чувств, а значит, с ним быть безопаснее, ведь его нестрашно потерять. И всех тех, к кому у меня нет чувств, потерять нестрашно. А Рустама страшно. И потерять его любовь ко мне тоже.

Дома быстро переодеваюсь в домашний халат. Очень красивой одежды у меня по-прежнему нет, но я собираюсь ее приобрести. Хотя бы для таких случаев, как сегодняшний вечер, чтобы выглядеть привлекательно и быть уверенней в себе. Достаю из шкафа шелковый халатик, он в общем-то смотрится на мне неплохо, после чего иду в кухню и приступаю к приготовлению ужина. Запеку мясо в вине с итальянскими травами. Благодаря постоянным обедам в отличных ресторанах, я прониклась уважением и любовью к изысканной еде. Мне хочется научиться готовить не только блинчики и куриные супы.

Ближе к одиннадцати начинаю сомневаться, не зря ли я это все затеяла - вдруг Рустам будет вообще поздно ночью? Поэтому прежде чем накрывать на стол, набираю ему сообщение "Ты скоро будешь? Я ужин приготовила. Хотела уточнить, ждать ли тебя?"

Спустя пять минут ответа все еще нет, и я успеваю расстроиться. Видимо придется ложиться спать одной. Выключив духовку, кладу вино, с которым хотела подать мясо, в холодильник. Хлопок входной двери и шум в прихожей раздается в тот миг, когда я убираю со стола еще незаженные свечи.

– Привет. Думал, спишь уже, - Рустам заходит в кухню, стягивая пиджак с плеч. Его взгляд падает на свечи в моих руках, скользит по вырезу халата, и наконец поднимается к глазам.

– Я же писала, что приготовила ужин. Спрашивала, ждать тебя или нет, - я не делаю это специально, но мой голос все равно звучит немного обиженно. Он ведь даже мое сообщение не удосужился прочитать.

– Телефон в офисе забыл, Ян. Заработался сегодня и устал. Но от ужина не откажусь, если ты еще не передумала. Пахнет очень вкусно.