— У тебя идеальная фигура.

— Это медицинское заключение или личное?

— Этот чертов факт, я бы хотел, чтобы он был неправдой, потому что он отвлекал меня с тех пор, как я играл в школьной футбольной команде, когда ты приходила на игры Роба. Что на тебя нашло?

Вау. Вау. Вау.

Это было много, чтобы распаковать, но он произнес колкость с такой легкостью, с почти насмешливой ухмылкой, что я заставила себя не раскрывать тему. Я не могла позволить себе спорить с ним публично и/или целовать его.

Не этой ночью.

— Я стараюсь не доставлять тебе неприятностей.

— Быть самой скучной женщиной на планете Земля?

— Пытаясь вести себя как человек, с которым тебя действительно увидят, — рявкнула я, мой нос и глаза стали невыносимо горячими от унижения.

Я, конечно, не собиралась плакать, но мне было как-то не по себе от попытки усмирить человека, который не был ни моим отцом, ни Биром. Это противоречило моей религии или что-то в этом роде.

Он застонал, останавливая нашу официантку.

— Моя единственная проблема с тобой в том, что ты любишь одеваться так, как тебе будто эту одежду тебе дали люди в городе. Остальная часть твоей личности меня забавляет. Я могу справиться с сумасшествием. Я свободно говорю на этом языке.

Подошла официантка, прижимая к груди круглый черный поднос и глядя на Круза так, словно он был ее ассортиментом десертов.

— Не могли бы вы принести моей жене кокосовый коктейль, который она любит?

— Перевернутая рождественская маргарита? — она сияла.

— С дополнительной порцией зефира, — тихо пробормотала я. Потому что, черт возьми, это было хорошо. — И виски для джентльмена, пожалуйста. Я не хочу напиваться в одиночестве.

— Есть предпочтения?

Круз отдал ей свое предпочтение — конечно, у него оно было, — и через мгновение я уже сосала сладкое алкогольное наслаждение из соломинки.

— Ты же знаешь, что можешь бросить историю о женитьбе под прикрытием. Люди должны знать, что мы уже не настоящая пара.

— Мне нравится заставлять их гадать, — он бросил на меня загадочный взгляд. — Я хотел бы в кое-чем признаться.

— Мне от этого захочется ударить тебя по лицу? — я спросила.

— Очень возможно.

— Тогда, пожалуйста, подожди, пока мы не вернемся в комнату. Я изо всех сил стараюсь не смущать тебя.

— Пей свой коктейль, Теннесси. Ты невозможна, когда трезвая и стремишься угодить.

— Почему ты меня так называешь? — я послушно пососал соломинку. — Теннесси. Для всех остальных я Месси Несси.

Он пожал плечами. 

— Я не думаю, что ты такая грязная. Кроме того, Несси напоминает мне лохнесское чудовище, и, честно говоря, я думаю, что ты создаешь о нем плохую репутацию.

Я быстро допила коктейль и заказала еще один с десертным ассортиментом, на который, кстати, набросилась, не дав Крузу ни малейшей возможности попробовать хоть крошку.

— Куда девается вся эта еда? — наконец спросил Круз, его глаза были большими и полными удивления.

Я погладила свой плоский живот. 

— У меня быстрый метаболизм.

Упс.

Это был просто еще один способ сказать, что я много какала, не так ли? Я не была так насторожен после двух выпитых, но я дала себе волю, потому что у нас все еще был приятный вечер.

— Я помню, в старшей школе ты ела пончик каждое утро, разрезала кусочки один за другим указательным и большим пальцами и медленно откусывала их.

Моя мама воспринимала как личную обиду, что я не набираю вес из-за этой привычки. Мое гибкое тело было генетическим подарком со стороны отца.

Тринити была похожа на мою мать. Они оба то садились на диеты, то выпадали из них. Весонаблюдатели. Южный пляж. Кетогенный. Средиземное море. Диета детского питания.

Диета «прикуси нос во время еды» была худшей. Они сделали это, чтобы не чувствовать запах еды. К сожалению, они также не могли дышать, что серьезно подорвало их усилия по выживанию.

В любом случае, возвращаясь к нашей теме, меня удивило, что Круз вообще обратил на меня внимание. Я выросла, думая, что он блаженно не замечал моего существования как чего-то большего, чем маленькая надоедливая подружка Роба. Если даже то.

Я изогнула бровь. 

— Кажется, ты многое помнишь обо мне в старшей школе.

—У меня хорошая память.

— Или склонность к преследованию.

— Ах, вот она. Мягкая, как колючая проволока и такая же тонкая.

— Я начинаю думать, что тебе это нравится, — я сузила глаза.