Я подумала, что мне показалось. Но Нет. На её виске была выбита надпись на языке бедуинов. Небольшая, искусно выполненная, но что-то мне подсказывало — к украшению, набитому по доброй воле, это имело мало отношения.

— Подожди! — я ощутила, как меня заливает жгучая ненависть к шакалам песчаных дюн. — Как твоё имя? Кто это сделал?

— Простите меня, сайида, — испуганно прошептала девчонка. В глазах появилась тревога. — Прошу, не говорите никому. Вы не должны были это видеть. Если он узнает, то изобьет меня.

— Да кто «он»? — если бы она назвала имя шейха Асира или Кемаля, я бы не сдержалась, накричала бы на каждого и высказала все, что думаю.

— Мерхан-бей. Мой господин.

Её акцент показался мне знакомым. Но имени я так и не узнала — ссутулившись еще сильнее, девушка буквально вылетела прочь. Европейка? Да есть ли страх перед Аллахом у этих варваров?

«Думай о себе», — застучала в мозгу мысль. Но выкинуть из головы эту испуганную девчонку я так и не смогла. Решила, что поговорю с Амирой и узнаю, кто она и как попала сюда. Эти варвары не имели права осуждать моего отца за то, чего не гнушались сами!

Но когда пришёл шейх Асир, я не нашла в себе сил потребовать пояснений. Пока что он был единственным, кто проявил ко мне доброту, и пусть вечером я лишусь его поддержки, сейчас стоило использовать любую возможность восстановить силы и отвлечься от тяжёлых мыслей.

А они, стоило сказать, начали атаковать меня со всей жестокостью. Я проклинала себя за слабость. За то, как тело-предатель отреагировало на поцелуи и прикосновения Кемаля. Даже в состоянии шока, даже ради спасения я не имела права цепляться за подобный спасательный круг!

— Газаль, приветствую.

Видимо, Асир объезжал селение. Я отметила, что он так же хорошо сложен, как и его сын. Похоже, спорт и здоровый образ жизни занимали в жизни Аль Мактумов особое место.

— Шейх Асир, — я чувствовала кожей, что этот человек желал мне только добра. Возможно, его даже тяготила необходимость мести. — Рада вас видеть.

— Ты плакала, дитя мое? — все-таки красные глаза не укрылись от его внимания.

— Да, — просто ответила я, но заострять на этом свое внимание не стала. Начнет успокаивать — снова разрыдаюсь. Хватит уже. — Минутная слабость. Она не стоит внимания.

— Хотел бы я видеть твои глаза, горящие от счастья, — поджал губы мужчина, — но я верю, что еще увижу их. И не раз. Продолжим нашу партию?

Мы сели к столу. Как и прежде, шахматы полностью овладели моим сознанием, я с удовольствием включилась в поединок. Шейх был сильным противником, но против меня у него не было никаких шансов. На третьей партии я даже попыталась поддаться, но это Асиру не помогло.

— Меня бы подняли на смех, узнай, что я проиграл женщине шестую партию подряд, — потер подбородок эмир. — Но, если я назову твоё имя, они сочтут меня безумцем, осмелившимся сыграть с гением.

— Меня всегда смущали громкие слова о моей гениальности, — здесь, среди песков и диких нравов я чувствовала себя едва ли не ведьмой и не стремилась раскрывать свои способности. — Я просто с ранних лет интересовалась математикой. Это опыт.

— Ты недооцениваешь себя, дитя. Но полно. Еще одно поражение может здорово меня задеть. Приглашаю на прогулку по нашим владениям.

Прогулка? Я едва в ладони не всплеснула. Это удача. Кемаль вряд ли отпустит меня гулять. Разве что на веревке, как и обещал.

— Придётся скрыть лицо, Газаль, — предупредил шейх. — Все знают, что ты женщина Кемаля, но твоя красота может смутить разум бедуинов. Они горячи и самобытны.

Я бы укуталась с ног до головы, лишь бы не ловить на себе взгляды варваров. Но Асиру этого не сказала. Он сумел объединить эти враждующие племена и считал их своим народом.

У меня захватило дух, едва я увидела чистокровную арабскую кобылицу вороной масти, бьющую копытом каменистую почву рядом с пегим скакуном. Лошади были одной из причин, заставляющей меня возвращаться в эмират и забывать о строгом отцовском воспитании и нравах. Какая ирония! Я считала, что мои права были ограничены там, но и представить не могла, что же будет здесь.

Думать о доме не хотелось. Я все еще была расстроена, не отошла от недавних слез и своей реакции на Кемаля.

Людей в поселении сейчас было мало. Виной тому — иссушающий зной, раскаленное солнце, едва скрытое дымкой перистых облаков. Но все равно я была почти счастлива. Ехала рядом с шейхом, а редкие поселенцы расступались, почтительно кланяясь вождю, с любопытством и неким уважением глядя на меня. Асир не зря пригласил меня на конную прогулку. Этим он показал всем, что я занимаю положение гостьи, даже оставаясь рабыней его сына.