Шрифт:
Август уставился покрасневшими глазами на пергамент, пытаясь собрать мысли воедино. Шершавые губы зашевелились, произнося беззвучные слова:
Земли, покинутые Мерлином, зальются кровью,
Кто стар — умрет от болезни, кто млад — падет от луча.
Уцелеют лишь те, что пойдут тропою миндаля за Вороном, пожравшим Луну.
Поведет их тот, у кого хватит могущества победить Темного Лорда,
Рожденный теми, кто трижды бросал ему вызов, рожденный на исходе седьмого месяца.
И Встретятся вновь одаренные Вечной Невестой, не зная всех сил друг друга,
И один из них должен погибнуть от руки другого,
Ибо ни один не может жить спокойно, пока жив другой.
И когда мир укроют сети, Повелитель смерти последует за Вороном.
Ибо Мерлин оставил эти земли, а мечи заменили пистолеты.
И мир скрытый воспрянет из Древней Крови, из зерна засеянного.
Зерна, кое не прорастет, не проклюнется, но возгорится пламенем.
И Дитя Крови явится на свет.
Руквуд откинулся на спинку стула и, бросив взгляд на толстую стопку заметок, смахнул ее со стола.
«Думаю, на сегодня хватит играть словами. Что бы мы не предполагали, все равно все будет совсем иначе…»
Глава 39
Поиски Бузинной палочки привели Волдеморта в Нурменгард, к его единственному заключенному. Глядя на предыдущего Темного Лорда, на его иссохшее дряблое тело и впалые глаза, он не чувствовал ничего, кроме презрения, но в душе шевелился маленький червячок страха: ведь старость — один из предвестников смерти.
Допрос предшественника ничего не дал. На все вопросы Гриндевальд предпочел хранить молчание. Зеленая вспышка осветила стены камеры; хлопок аппарации, и в комнате не осталось ни одного живого существа.
Пусть узник и не дал ему подсказок, зато ими поделились архивы военных лет. Гриндевальд считался непобедимым. Дуэль тысяча девятьсот сорок пятого года опровергла этот факт.
Волдеморт понимал, что забрать палочку у Дамблдора в честной дуэли будет невозможно, и потому ему не обойтись без уловок. А значит, пора было обратить внимание на артефакт, что мог помочь ему в этом нелегком деле.
Когда он узнал про Поттеров, Волдеморту показалось, что ему улыбнулась Фортуна. Мало того, что те оказались наследниками Игнотуса Певерелла, так и соглядатай из Ордена Феникса оповестил его, что рыжая грязнокровка родила ребенка в конце июля.
То, что эти трусы забились в норы, как мыши, не помешает ему добиться своего. Он убьет это недоразумение, упоминаемое в пророчестве и заберет мантию.
Ночь легла на Годрикову Впадину. Черное небо, усыпанное звездами, будто бриллиантами, опустилось на деревню подобно бархату.
Многокрылый каменный ангел, чье лицо было скрыто вуалью, плакал над двойной могилой, где лежали Иоланта Певерелл и Диндр Поттер. Две тени отделились от статуи. Два мага, господин и слуга, вышли с кладбища.
Они шли через площадь, мимо витрин, украшенных бумажными пауками — пошлыми ухищрениями магглов, копирующих мир, в который не верили, не зная, что величайший из волшебников сегодня находился среди них. Он шел скользящей походкой, переполненный привычным ощущением силы, цели и правоты. Не гнев — это для слабых духом… торжество — о да… он долго надеялся и ждал этой минуты…
Шаг, и два врага пересекли границу участка, скрытого доселе мощной магией. Предатель подобострастно поклонился и отступил назад, но Темный Лорд более не обращал на него внимания. Крадясь, словно вор, Волдеморт бесшумно приблизился к окну. Шторы не были задернуты, и он прекрасно видел, как эти мышки сидят в своей маленькой гостиной. Черноволосый мужчина в очках пускал клубы разноцветного дыма из волшебной палочки, чтобы позабавить черноволосого малыша в синей пижамке. Малыш хохотал и ловил ручками дым…
«И об этой малявке говорится в пророчестве?» — Лорд был слегка разочарован видом нареченного врага.
Вошла рыжеволосая ведьма и забрала карапуза в другую комнату. Отец бросил волшебную палочку на диван, зевнул, потянулся и пошел следом за ней.
Темный Лорд плавным движением вынул из-под плаща волшебную палочку, направил ее на дверь, и та послушно открылась.
Когда он уже шагнул через порог, в прихожую выскочил Джеймс. Все было до того просто, чересчур просто, этот глупец даже не успел подобрать свою волшебную палочку.