Мальчик отполз от монстра, рыдая так же сильно, как Эстер.

– Ты думаешь, мы животные, Себастьян?

– Нет, Дик, я так не считаю.

Харлан начал издавать обезьяньи звуки. Он схватил свой все еще напряженный член и стал раскручивать его, описывая в воздухе круги. Мужчина продолжал вопить и подпрыгивать с согнутыми коленями, костяшки его свободной руки царапали пол. Издаваемый им шум, необъяснимо встревожил Молли даже больше, чем наблюдение за тем, как он гадит кому-то в рот.

– Ну, может быть, мой брат немного животное. Но даже в этом случае несколько сотен лет назад нас назвали бы развратниками.

– Развратники, - задумчиво произнес Себастьян, перекрывая вопли Харлана.
– Это звучит так старомодно. Я предпочитаю сплаттерпанки.

Ричард расхохотался.

– Сплаттерпанки. Мне это нравится. Ты начитался слишком много сплаттерпанковских ужасов, мой мальчик.

– Чтение и правда расширяет кругозор.

Ричард хлопнул в ладоши, призывая к порядку, и Харлан тут же прекратил изображать обезьяну.

– Все вернулись за стол.

Харлан подтянул штаны и засунул член внутрь, снова заняв свое место за столом, как ни в чем не бывало.

Джеймс неуверенно поднялся на ноги, споткнувшись, и чуть не поскользнулся на заднице в луже спермы Харлана.

Эстер, однако, не двинулась с места. Она осталась на полу в позе эмбриона, стеная и плача.

– Я думаю, твоя жена расстроена, - сказал Себастьян.

Ричард глубоко вздохнул.

– Я надеялся, что она продержится чуть дольше. Ты вернешься к столу, дорогая? Или ты предпочитаешь, чтобы тебя зарезали, как жирную свинью, которой ты и являешься?
– спросил он довольно громким и покровительственным тоном.

Женщина ничего не ответила, продолжая рыдать.

– Ну что ж. Давайте на ее примере дадим остальным нашим гостям урок. Вы слушаете, мои прекрасные маленькие ублюдки? Вы сдохните мучительно болезненной смертью, если ослушаетесь нас. Харлан, Себастьян, не подать ли нам Эстер в качестве основного блюда?

– О, это отвратительно, - усмехнулся Себастьян.

Ричард отодвинул стул и поднялся на ноги. Он подошел к тому месту, где лежала его рыдающая жена.

– Здесь много мяса на выбор. Харлан? Ты самый сильный из нас троих, не хочешь ли отрезать ей сиськи?

– Я бы с удовольствием отрезал ей титьки, - ответил он. – И у меня с собой есть для этого мой верный перочинный нож.

– Отлично. А тем временем...
– Он расстегнул молнию на брюках, и стал виден его крошечный член.
– Я хочу попользовать эту задницу, пока ты разделываешь мясо.

– Хорошая идея, - сказал Себастьян.
– Думаю, я присоединюсь к тебе.

Трое мальчиков и Молли больше не были такими ошеломленными и молчаливыми.

– Пожалуйста, не поступайте так с нами, - сказал Джеймс, тот самый, который только что дрочил Харлану.

– Пожалуйста, не поступайте так с нами, - передразнил Ричард высоким фальцетом.
– Ты справишься, парень, у тебя все получится.

– Не трогайте его, - сказал Майк, перекрывая рыдания мальчиков и Молли.
– Просто отпустите нас, пожалуйста.

Молли бросила на него взгляд. Не было смысла взывать к их хорошей стороне. Эти люди были чудовищами в чистом виде. И они наверняка умрут, если не будут делать то, что им скажут. Момент для побега еще не наступил, они все должны были подыгрывать, пока не представится возможность.

Джеймс в голос заплакал, когда Ричард поднял его на ноги за волосы, во взгляде его было полное недоумение, будто он не знал, отбиваться ему или убежать. Вместо этого им безраздельно овладел здравый смысл. Бедный мальчик позволил наклонить себя над столом с задранной задницей. Он плакал, громко всхлипывая.

По крайней мере, у лысого пидора писька размером с карандаш. Парень должен быть благодарен хоть за такую маленькую милость.

Оглушительный крик эхом отразился от стен огромного бального зала, фактически заглушив протесты мальчика.

Видимо Харлан приступил к своей работе, отрезая сиськи Эстер...

Молли закрыла глаза и заткнула уши руками, стараясь изо всех сил отгородиться от ужасов, творящихся вокруг нее. Она не могла с этим справиться, она наверняка сошла бы с ума, если бы ей пришлось пережить это хоть на секунду дольше...

Почувствовав теплые руки на своих предплечьях, она вздрогнула.

– Нет, - всхлипнула она, когда ее ладони с усилием оттянули от ушей.

– Посмотри на меня, Молли.

Она неохотно открыла глаза. Нечеловеческие, пронзительные крики Эстер наполняли ее мозг безумием. Себастьян уставился на нее сверху вниз, опустив руку, чтобы нежно покрутить затвердевший от страха сосок между большим и указательным пальцами. Его ледяные голубые глаза смотрели на нее, холодные и смертоносные, как у змеи, и она неудержимо дрожала от этого взгляда.