В принципе, играть-то оставалось всего ничего — минут десять. Обе команды вяло катали мяч все это время и вперед не шли, осторожничали. Словно выплеснули в драке все эмоции. Так что финальный свисток рэфери зафиксировал счет, который красовался на табло стадиона перед инцидентом. То есть 1-1

Собственно, почему вообще все произошло? В первом тайме Юрка Авруцкий классным ударом из-за штрафной застал врасплох голкипера «Черноморца» и на перерыв команды ушли при преимуществе гостей. А вот незадолго до окончания матча Миша Семенов неудачно подставил ногу под прострел вышедшего на замену нападающего моряков Звенигородского и Яшин лишь бессильно развел руками. И вот после этого защитник динамовцев удостоился букета от благодарного одесского зрителя.

Мельник вряд ли мог гордиться своей игрой в этой встрече. Вроде все правильно делал: совершал рывки, финтил, бил по воротам, пасовался с партнерами, но…как-то без огонька все происходило. Без куража. Эфемерная, если разобраться, штука, но для футболиста — одна из важнейших. Ведь что такое кураж? Это горящие глаза, пойманный нерв — когда ты еще не коснулся мяча, а уже знаешь, что сделаешь в следующую секунду. Это то волшебное чувство, когда энергия трибун заменяет самый крутой наркотик, наделяет тебя пьянящим чувством всемогущества и ты не бежишь — нет! — ты паришь над газоном, будто за спиной вдруг выросли крылья. Ты — бог! Ты — творец! Ты повелеваешь, ты создаешь. Тебе подвластны чувства всех зрителей и ты сам выбираешь, что им подарить — восторг или проклятия.

Но сегодня…сегодня Данила «возил тачку». Отбывал номер. Видать, после тбилисской феерии запал кончился. И на смену ему пришла монотонная пахота. Мельник смотрел на одноклубников и видел то же самое: парни честно отрабатывали на все сто, никого нельзя было упрекнуть в халтуре. На спинах разводы пота, на лицах — гримасы от тяжелого физического труда. А куража, шального глаза — ни у кого! Данила даже подумал в перерыве, когда слушал взбешенного Бескова, который, разумеется, был крайне недоволен увиденным, что по-хорошему, может быть, сегодня вообще стоило выпустить на поле ребят из дубля. Вот у кого желания показать себя и молодецкого задора хоть отбавляй. А основа могла бы и отдохнуть. Но Константин Иванович нынче промахнулся. Решил почему-то, что его лидеры способны выдать еще один первоклассный матч всего через несколько дней после такого отчаянного рубилова с немцами. Не прокатило. Что ж поделать, бывает и такое.

Буквально на последней минуте была у Данилы прекрасная возможность все-таки положить в копилку команды полновесные два очка. Они прекрасно разыграли комбинацию с Масловым и Семиным, Мельник вроде удобно получил мяч почти на границе штрафной «Черноморца», успел краем глаза поймать просвет в плотной стене защитников и крученым ударом послал мгновенно круглого в дальнюю «девятку», прежде, чем кто-то врезался в форварда со всей дури. Но уже лежа на земле юный нападающий увидел, как в каком-то невозможном, акробатическом броске вратарь моряков Ярчук кончиками пальцев отбивает кожаный снаряд в сторону.

А потом Данила с трудом поднялся и похромал к туннелю. И, если начистоту, то в эту минуту его больше занимала даже не упущенная голевая возможность, а грустные мысли о том, доживет ли он до мексиканского чемпионата. В самом деле, лупят ведь, сволочи почем зря. И, что самое обидное, судьи смотрят на это сквозь пальцы. Мельник пусть и смутно, но все же помнил, что ФИФА и УЕФА взялись за грубиянов-костоломов как бы не к середине восьмидесятых. Значит, надеяться на помощь людей в черном не приходилось. Если перефразировать бессмертный девиз Саши Кержакова, то здесь и сейчас он будет звучать, как: «Били, бьют и будут бить!»

Вон, сегодня один из игроков «Черноморца» однажды полетел на Данилу в подкате так, что, не сумей тот увернуться, бутса точно врезалась бы прямо в живот. Разминулся всего на пару сантиметров. А заточенные шипы — Мельник хорошо разглядел их — блестели откровенно зловеще. И, похоже, были старательно заточены. Те самые, небось, с вертолетного завода. Нападающий тогда еле-еле сумел задавить в себе яростное желание подпрыгнуть и, будто невзначай, приземлиться на обидчика двумя ногами. Так, чтобы ребра в труху. Но нет, пожалел. Знал бы, что эти клоуны из столицы юмора СССР затеют драку, тогда…а хрен его знает, что тогда.

— Парни, бутсы мои никто не видел?

— Малой, отвяжись, сам сунул куда-то, а теперь всем мозги делаешь.

— Да нет, правда, вот здесь, у кресла оставил, когда в душ ушел, — Данила с недоумением осмотрел еще раз раздевалку. — Не, ну хорош, дурацкий розыгрыш. Отдайте уже!

— Мельник, что у тебя опять случилось? — Голодец быстрым шагом вошел в раздевалку и недовольно хмурился. — Чего разоряешься, в коридоре слышно?

Данила насупился. Стучать на товарищей тренеру не хотелось. Прикололись ведь, черти, к гадалке не ходи. Как дети малые. А ведь с виду здоровые все мужики. Многие, так вообще отцы семейства, уже своих собственных спиногрызов воспитывают.

— Погоди, Малой, ты точно помнишь, что именно здесь бутсы оставлял? — Вот уж кто-кто, но Яшин обычно в подобных глупостях не участвовал.

— Точно, Лев Иванович. Здесь они стояли, — показал Мельник.

Голкипер нахмурился.

— А ведь сюда уборщик вроде недавно заходил, — припомнил он. — Молодой парнишка. Суетливый такой, дерганый. Покрутился и быстро ушел. Я еще подумал, зачем он приперся, если мы еще не уехали.

— Вот блин, — расстроился Данила. — Ну все, хана! Приделали ноги моим тапочкам. Это ж надо, в Венесуэле воришку поймал и не дал никого обнести, а дома какой-то одесский хитрован на раз-два бутсы спер!