Галя жила тихо и размеренно в уютной квартире вместе с престарелой матерью. Днем она работала в краеведческом музее, а вечерами читала Диккенса вслух и мечтала о приключениях. Так и жилось бы ей преспокойно, но однажды, в снежный предновогодний денек, она вышла за дверь дома, чтобы встретить чудеса наяву.
Пролог
В сумке у сказочницы три тайника. В одном она прячет любовь, которой не было. В другом – любовь утраченную. В третьем – любовь вечную. Подойди и взгляни. А еще лучше, доверься судьбе, засунь руку и, не глядя, схвати первое, что попадется. Ведь только так можно узнать секрет. Секрет о том, что любовь, которой не было, еще случится. Любовь утраченную можно хранить в кармашке и при надобности доставать, чтобы погреть сердце о воспоминания. А любовь вечная – и большой дар, и горькие слезы.
Глава 1.
– Галюшка! Галя! – послышался скрипучий голос из-за стены. – В дверь звонят! Открывай скорее, Маришка приехала. Ой, радость-то какая.
Галя услышала, как в соседней комнате засуетилась старенькая мать.
– Иду, мамуля, иду! – отозвалась Галя, досматривая последние кадры сна. – Не торопись, я Маришке дверь открою и зайду к тебе, помогу переодеться.
Галя протерла глаза. До часа ночи она наводила порядок в их с матерью пыльной квартирке. Канун нового года как-никак. Да и Марина, сестра Гали, приехать обещалась.
Марина теперь редкий гость в их доме, ей не до того, по работе все крутится. Ну, а как иначе? У нее сынок растет. Да и в провинцию из столицы никаких сил не хватит мотаться. Марина всегда амбициозная была, деловая. Мама часто говорила, что «из двух дочерей Маришка – голова, а Галюшка – душа. И надо им вместе держаться, опорой друг другу быть».
Накинув плюшевый халат на ночную сорочку, Галя сонно поплелась в темный коридор. Она мельком глянула на свое отражение в зеркале под светильником со слабенькой лампочкой.
– Чучело! – Галя показала себе язык и с тяжелым выдохом отперла дверь.
– О! А я гляжу ты уже при параде. – Мариша оглядела Галю, особенно ее заинтересовала единственная на голове той палочка бигуди, поддерживающая челку. – Вижу, вижу всю ночь готовилась ко встрече с любимой сестрицей!
– Марафетилась изо всех сил. – Галя развела руками. Бигуди-то она в мутном отражении и не заметила. – Спасибо, что оценила мои старания по достоинству.
Марина пропустила слова Гали мимо ушей, и, скинув шубку и сумочку на обувницу, упорхнула вперед по коридору. Из комнаты уже показалась их мать, сухонькая старушка с белыми аккуратно уложенными короткими волосами. Она стояла в дверях, опираясь ладонью о стену.
– Сима Ивановна, ну чего ты подскочила? – Мариша аккуратно обняла мать, по глупой привычке обращаясь к ней по имени отчеству. – Шесть утра только, а ты на ногах.
– Да мне уже давно не спится. Я все крутилась в кровати, думала встать, да Гале мешать не хотела. А где же Ванечка? – забеспокоилась Сима Ивановна. – Где же внучок наш? Он, наверное, уже вымахал, я его, поди, и не узнаю.
Галя затянула в коридор дорожную сумку и красочные пакеты. Один из пакетов с тяжелым звуком упал на пол.
– Ой, Галя, вечно ты такая. Ну, хрупкое же! – застонала Мариша. – Я к вам с подарками. Давайте я вам их сразу подарю. До нового года еще целый день, а праздника уже сейчас хочется. – Марина принялась копаться в пакетах и сумках.
– Да, после, после, Мариш. – заохала мать. – Ты хоть с дороги отдохни, чаю попей. Галя, поставь чайник.
Галя, поежившись от зимнего сумрака и прохлады, побрела на кухню. Под бурление воды в чайнике она засмотрелась на снежинки, на то, как они меланхолично падают, поблескивая в свете уличного фонаря.
– Хорошо, что пораньше встали сегодня. – думала Галя, отвлекаясь от болтовни сестры и матери в спальне. – Так больше успеется переделать. Полы помыла и вытряхнула половики я еще вчера, осталось только сваренные овощи напилить в салаты.
– Галюша! – в ее мысли ворвался голос матери. – Мариша и тебе подарочек привезла. Иди, скорее.
– Тебе какой цвет помады нравится? – с ласковой улыбкой затараторила Марина, глядя на вошедшую в комнату Галю. – Я вот такую купила, «черри ред» называется. Как тебе? – парой мазков она накрасила Гале губы.
Галя взглянула на себя в большое мамино трюмо. Из отражения на нее глядела усталая, полноватая женщина в возрасте, который невозможно определить, где-то между 35 и 50. Бледнокожая от природы с серыми глазами и волосами, самой себе она не понравилась. Совсем уж блеклой и невзрачной она выглядела на фоне ярко-красной помады. И, хотя Галя была младшей сестрой, сейчас ей казалось, что именно она старше, и не на пару лет, а на все десять.
– Оригинально. – подернула она плечом. – Но я предпочитаю макияж в стиле группы кисс.