Шрифт:
– Слон? – удивленно переспросила Аграфена. – Что же это за зверь такой?
– Слон? – отозвался старый Ракитин. – Это дивный зверь, кума! Слыхивал я от захожих людей, что зверь этот водится в Индейском царстве, зело велик и с виду устрашителен, имеет сзади хвост и спереди хвост…
– Батюшки! – ахнули пораженные слушатели. – Сколько же на божьем свете чудес!
– Это еще что! – похвалился сапожник, польщенный тем, что общее внимание перешло к нему. – Это что! Сказывают, за Индейским царством живут песьеглавцы…
– Песьеглавцы? Это кто же такие?
– Люди с песьими головами. Разговор у тех людей лаятельный, а обычаем они зверонравны и чужеземцев, что к ним попадают, съедают живьем.
– Святители московские, помилуйте от зла!
– А в иных странах, – разошелся Семен Ефимыч, – существуют люди об одной ноге, и нога та столь велика, что они под нею от солнца укрываются.
– Ох! Да как же это так?
– Очень просто. Лежат на спине, кверху ногу задравши.
– Чудеса чудные, дивеса дивные, – вздыхали слушатели.
Семен Ефихмыч наконец угомонился.
– Чти, Егорушка, дальше!
– «Из Олонца пишут. Города Олонца поп Иван Окулов, собрав охотников пеших с тысячу человек, ходил за рубеж в свейскую [44] границу и разбил свейские Ругозенскую, и ГиппенскуюГиппснскую, и Сумерскую, и Керисурскую заставы, а на тех заставах шведов побил многое число и взял рейтарское [45] знамя, барабаны и шпаг, фузей и лошадей довольно, а что взял запасов и пожитков он, поп, и тем удовольствовал солдат своих. А достальные пожитки и хлебные запасы, коих не мог забрать, все пожег. И Соловскую мызу [46] сжег, и около Соловской многие мызы и деревни дворов с тысячу пожег же. А на вышеписанных заставах по сказке языков, которых взял, конницы шведской убито пятьдесят человек, пехоты четыреста человек; ушло их конницы пятьдесят, пехоты сто человек, а из попова войска только ранено солдат два человека».
44
Свёйская – шведская.
45
Рейтарское – от «рейтары»: всадники, конница
46
Мыза – хутор, отдельная усадьба.
Чтец перевел дух. Раздался громкий хохот. Восхищенные слушатели хлопали ладонями по коленкам:
– Это вояка настоящий!
– Вот так поп!
– Как он с ними, братцы, управился!
– Государь его без награды не оставит!
Сапожник встал:
– Хорошенького помаленьку. Спасибо, брат Егор, уважил! У тебя много этих листочков?
– Ой, много! – отвечала сияющая Аграфена. – Прошу, соседушки дорогие, заглядывать.
– Заглянем, кума, заглянем. В гости ходить – не дрова рубить, – пошутил Ракитин. – Идем, Ванюшка!
Ванюшка взял у товарища несколько листков, чтобы почитать матери.
Гости разошлись.
Глава XIII. Леонтий Магницкий и его «Арифметика»
Наконец Егора перевели в цифирную школу. Осуществилась его мечта – учить математику, «науку, потребную ко всякому мастерству».
Егору, как прилежному и неимущему ученику, был назначен «поденный корм» – по пяти алтын в день. Этих денег вполне хватало на пропитание всей семьи.
Егор убеждал мать бросить работу.
– Как можно, сынок! – каждый раз отвечала она. – Бросить шитье, растерять давальцев недолго… А вдруг с тобой беда случится? Кабы Илюшенька вернулся, был бы кормилец семье, а то насидимся голодом и холодом.
И она по-прежнему гнула над шитьем спину от зари до зари.
Егор попал под начало к учителю Василию Киприанову. Здесь он встретился со своим старым «врагом», предводителем армии «немцев» – Кириллом Воскресенским. Кирилл начал учиться раньше, но Егор его догнал. Приятели сели за один стол.
Киприанов был составителем только что отпечатанной тогда «Арифметики-феорики или зрительныя». [47]
Егор ахнул, когда Киприанов развернул перед учениками огромный пестрый лист бумаги. Края листа окружала рамка из рисунков и портретов, в середине же были напечатаны математические правила и определения действий. Василию Киприанову пришла в голову счастливая мысль: он издал краткий учебник математики на одном большом листе.
– Кто из вас приобретет «Арифметику-феорику», может прибить у себя в избе на стенке: и украса дому будет и поучение вседневное. Глядите: се великие мужи, начало математическим премудростям положившие. Вот Архимед, еллинский мудрец, вот Пифагор, славнейший геометр…
47
Позднее Киприанов был помощником директора московской типографии и издал ряд математических книг; в составлении некоторых из них он сам принимал участие.
– А что за столпы наверху нарисованы? – спросил бойкий Кирилл Воскресенский.
– Эти столпы поддерживают храм науки. Геометрия: «Сие учение – вещей измерение». Стереометрия – сосуды размеряет.
Дальше шли астрономия, оптика, география, фортификация, [48] архитектура…
Егор не мог сдержать радостное волнение. Столько наук!.. Наверное, есть и к мастерству относящиеся. Марков дал себе слово непременно купить чудесный учебник.
Когда новички вдоволь налюбовались «Арифметикой-феорикой», Киприанов повесил лист на стенку и начал спрашивать:
48
Фортификация – строительство крепостей.