Гретхен быстро пересекла комнату и сграбастала сумочку.

— Ты что-то разнюхала!

Шонесси ткнул корявым пальцем в нос Гретхен, и та еле удержалась, чтобы не откусить его по самую костяшку. Но кто знает, где этот палец побывал ранее! Не хватало еще тащить в рот всякую гадость.

Скользящей походкой Гретхен обогнула детектива и скомандовала:

— Маркони!

Маркони встала по стойке смирно — вот к чему приводит один день тренировки, — и Гретхен тепло улыбнулась. Выйдя в стерильно чистый бесконечный коридор следственного изолятора, она скорее почувствовала, чем услышала за спиной размеренные шаги напарницы.

Гретхен не обманывалась: Маркони следовала за ней только по зову службы, в надежде разузнать, что ей удалось вытянуть из Виолы. Как и Шонесси, Маркони умирала от любопытства. Гретхен, однако, мотивация Маркони не волновала. Ее волновали поступки. А забавляться выстраиванием отношений партнерства и дружбы на зыбкой почве привязанности и верности она предоставляла другим.

У Гретхен было то, что требовалось Маркони. Поэтому Маркони совершала определенные действия. Ты — мне, я — тебе, баш на баш и взаимовыгодное сотрудничество. Все в конечном счете упиралось именно в это.

— Куда мы направляемся? — поинтересовалась Маркони, перекрывая вопли Шонесси, выкликавшего имя Гретхен.

Зря он так разоряется. Если Виола его услышит, она мигом уяснит, кто здесь главный. Психопаты распознают силу так же, как эмпаты — язык тела. Интуитивно.

Гретхен ничего не ответила, размышляя, стоит ли посвящать Маркони в перипетии дела Виолы. В конце концов, Маркони может принести гораздо больше пользы, если открыть ей глаза на происходящее.

— Виола не убивала Клэр, — призналась она, выходя на залитую солнцем улицу. — Лена была права. Только Шонесси об этом — молчок.

Маркони застыла.

— Но ты же сказала ему, что Лена считала Виолу невиновной. Какой смысл таить от него правду?

Гретхен кинулась к «Порше», даже не спросив та, приехала ли та сегодня на машине или нет.

— Я обещала Виоле не выдавать ее. А я держу слово.

Гомерический хохот Маркони содержал в себе столько недоступных пониманию Гретхен оттенков, что волосы у нее встали дыбом. Она подобралась, собираясь, говоря фигурально, разорвать Маркони в клочья, но та успокаивающе подняла руки.

— Воровская честь, ясно, — пробормотала она то ли саркастично, то ли насмешливо, то ли примирительно. — Усекла. Но ты нарушила обещание, выложив мне все как на духу.

Гретхен, трясясь от бешенства, запрыгнула на водительское сиденье и, решив пока не давать волю гневу, покрепче вцепилась в руль:

— А мне фиолетово, не ты ведешь это дело.

— Ври, да не завирайся. Ты чуть не освежевала меня заживо, — укоризненно, но беззлобно отозвалась Маркони.

— И освежевала бы! Нечего сомневаться в том, что данное мною слово ничего для меня не значит, — вскипела Гретхен, поражаясь, с чего вдруг она опустилась до объяснений с Маркони.

— Чересчур заковыристая для меня логика, — хмыкнула детектив с какой-то неслыханной прежде желчной иронией. У Гретхен потемнело в глазах, но Маркони, не дав ей шанса прицепиться к ее словам, закончила: — И ты полагаешь, я не проболтаюсь Шонесси?

— Болтай сколько влезет.

Маркони растерялась, но мигом сообразила, что к чему:

— А, ты меня испытываешь!

— Можно сказать и так, — уклончиво буркнула Гретхен.

— Не можно, а нужно.

— Я хотела проверить, что ты ставишь во главу угла — эмоции или трезвый рассудок.

Маркони действительно уловила суть, но не настолько, чтобы приблизиться к истине.

— Ага, — едва заметно ухмыльнулась детектив, — проверяешь мои социопатические наклонности.

Гретхен промолчала, но ее молчание говорило красноречивее всяких слов. Любой человек, способный сложить в уме два плюс два, догадался бы, что Маркони не социопат. Гретхен интересовало иное — отношение Маркони к жизни. Именно здесь таилась масса разнообразнейших вариантов.

Вдруг Маркони из тех копов, которые превыше всего ценят верность? Которые не моргнув глазом помогут напарнику избавиться от трупа, но и в ответ будут ждать безусловной преданности?

Понимая все выгоды дружбы с подобным человеком, Гретхен не собиралась отвечать ему взаимностью — вот еще, энергию вхолостую расходовать. Если б ее приперло, она без зазрения совести толкнула бы самого верного наперсника под автобус, лишь бы тот не путался под ногами.

Многие наверняка сочли бы ее бессердечной, однако Гретхен, прекрасно зная все свои недостатки и странности, притягивала людей, избегавших попадать под колеса общественного транспорта.

И раз уж Маркони до сих пор не вызвала у нее лютой ненависти, можно было надеяться, что рассудительности в ней намного больше, чем у ее предшественников. А значит, она должна сообразить, что, если ей хочется вытянуть из Гретхен информацию — разумеется, ей хочется, — ей не следует докладывать Шонесси о каждом мало-мальском чихе своей подопечной.