Где вечные растут цветы,

На солнечной поляне грез,

Где день всегда, и нет ночи,

Хоть в небе много видно звезд.

В том мире царствует покой.

А руку лишь протянешь вверх,

Забудешь сразу же про боль,

Тебя наполнит детский смех.

Ты небо чистое затронешь,

Откинешь облаков вуаль,

И упадешь, как будто в море,

Где растворяется печаль.

Затем ты поплывешь в лучах

И поцелуешь нежно солнце.

Тебя покинет сразу страх

И сердце юностью нальется.

Цветы предстанут птицами цветными,

Поляна станет существом живым

И стая бабочек взлетит в полыни,

По ветру полетев! Я с ним

Тогда помчался к небесам

Купаясь в теплой синеве,

Да Ангела заметил там.

Он был во всей своей красе.

Наивный сказочный бездельник

С рождения предан облакам.

Он юный, молодой затейник;

При этом был душой упрям.

Меня совсем не замечая,

Тот Ангел канул вдалеке.

И точкой мерно в море тая

В закатном скрылся он цветке.

Я возлюбил просторов шири,

Не зная есть ли они в мире.

Быть может только лишь во сне

Я те края родные видел…

Но все равно надежда мне

Сомнений будет всех милее,

Я верю… Я преодолею…

Дойти когда – нибудь сумею…

До тех прекрасных райских мест.

Сменю свою былую веру

И поцелую святый крест.

***

Заветный сад я представлял

Рисуя красками фантазий:

Цветы, поляну, небеса,

Лазурь из многочисленных сияний;

Я с головою уходил

И погружался в те мечты,

Которые благословил

Мой Ангел с самой высоты.

Эдема солнце нежно грело.

Ко мне вновь возвращались силы,

Они вливались в мое тело,

Как будто из другого мира были;

Поэтому я смог тогда

Шесть долгих лет прожить в гробу,

Их в заточении проведя.

Но на судьбу я не ропщу.

Ведь стал умнее и сильнее,

Преодолев лишения, – пусть

Такая жизнь дана мне свыше,

Я выношу и страх и грусть

Пока дыхание мое дышит.

Являлись грезы, как услада

Вдали от дома, от Багдада,

Под деревом ночуя, иль скалой,

Когда я видел сон ночной,

Цветы себе в уме писал,

Поляны кистью выводил,

И даже скромную деталь

Я четко в мысли привносил.

Рисуя ясно силуэты

До совершенства доводя

Живые светлые портреты,

Того, иного бытия.

Хотелось очень, чтоб приснился

Заветный мир, где грусти нет,

Как и однажды он явился

В спутанный ночи момент…

И зачастую все же мнимо

Я ощущал тепло и свет,

Слепящие невыносимо,

Мои мечты – куда то плыли.

Но жизнь – один сплошной обман.

Из грязи сложенный и пыли,

Ты знаешь это верно сам?

Сердца свои зачем же ранить

В дороге, что во тьму ведет?

Не лучше ли добро оставить,

Освободившись от невзгод?

Уйти от прочего дурного,

Не покориться суете.

И жить уединенно, скромно,

В иной, чем общество среде?

Я был мальчишкой, романтично

Мечтал о многом и вздыхал…

Переживал, но знал отлично

По жизни, что дрянной нахал.

Прошло с тех пор лет пять, быть может,

И я вознесся до небес.

Теперь нас в мире было трое:

Багдадский вор, Шакал и Бес.

Я был мальчишкой тем когда – то,

Я был ребенком! Что за годы!

Пока не скрылся безвозвратно

За зла запретные высоты.

О, молодость, куда ты унеслась?!

Куда ушла в потоке лет?!

Зачем от жизни отреклась

Отвергнув радостный рассвет?!

Я не смогу назад вернуться,

Исправить всю судьбу свою.

Унять порочащие чувства,

Мне подложившие свинью;

Теперь, возможно глядя прямо

В бездонный тартар вековой,

Постигнуть огненной геенны пламя…

И вспоминать те дни,

Когда был молодой.