– По-моему, увидев вооружённых людей, она должна была проявить ещё большую агрессию, – предположил я.

– Так и было, – Степан кивнул. – Но, – он поднял указательный палец, – тут в дело вступил Тишка. После его трубного гласа опасный зверь снова превратился в маленькую девочку.

– Что-то не замечал за ним раньше подобных миротворческих умений.

– Я всегда знал, что Тишка – не обычный зверь, – улыбнулся брат. – Старики попросили позаботиться о Липе. Остальные жители тоже не возражали против того, чтобы девочка покинула селение. Я потратил ещё некоторое время, дабы выяснить подробности, которые тебе сейчас и рассказал.

– И ты не подумал, что появление вурдалачки у нас может быть опасным? – удивился я. – С чего такая несвойственная тебе беспечность?

Степан поглядел на меня, как мне показалось, осуждающе.

– Самое главное, она может контролировать свою жажду крови, – брат потряс пальцем в воздухе. – Ни одной жертвы, шлёпанцы Суворова!

– Всё равно, – хмыкнул я. – Какое-то несвойственное тебе мягкосердечие.

Брат несколько растерянно улыбнулся.

– Марфа мне вчера сказала, что я буду папой.

– Поздравляю, конечно. Но, насколько я знаю, раньше это тебя не трогало.

Будучи старше меня более чем на 10 лет, Степан уже был неоднократно женат. Кажется, и дети были. Но подобной сентиментальности я раньше за ним не замечал.

– Видимо, старею, – вздохнул он и снова улыбнулся.

Я не стал долго задерживаться на пиру. Во-первых, всё-таки волновался по поводу девчонки. А во-вторых, если завтра мне предстояло путешествие на летучем корабле, стоило выспаться.

С утра надо было сходить на место нашей встречи с Ягой. Предупредить мою наставницу о грядущей отлучке. А ещё я надеялся, что старушка, которая много лет назад обучала маму в военной школе, даст хоть какие-то рекомендации, как её искать. Потому как летающая посудина – это, конечно, хорошо. Но и радиус поисков неплохо бы ограничить.

Перед тем, как лечь спать, я зашёл на конюшню. И на входе, который для противоположной стороны являлся выходом, буквально столкнулся с Липунюшкой и Че.

– На ночную охоту? – я хмуро поглядел на эту парочку.

Котёнок что-то промурчал. А девчонка остановилась и склонила голову на бок, внимательно рассматривая меня.

– Липа, – я постарался совместить в голосе убеждающе-просительные и настойчивые нотки. – Пойми, Степан тебе доверился. Хотя и не должен был. Прояви, пожалуйста, уважение к нему и к Тишке. Не подводи.

Девочка сделала шаг назад, продолжая сверлить меня взглядом.

– Пусть даже ты и не нападёшь на прохожих, – не успокаивался я. – Кто-то может тебя увидеть и подумать… Что-то вроде того, что у вас в селении произошло.

Вурдалачка посмотрела на Че. Тот в ответ фыркнул.

– У нас и так слишком многое случилось за этот день, – резюмировал я. – Давай не будем усугублять положение. А завтра на свежую голову придумаем, как с тобой быть.

Липунюшка наморщила носик, развернулась и, демонстративно подняв подбородок, отправилась в стойло Тишки.

А вот маленький ушастый котёнок, зараза фиолетовая, снова фыркнул и с быстротой молнии исчез в темноте улицы.

– Спасибо за понимание, – тихо сказал я в спину девочке и развернулся, чтобы уйти.

– Спасибо за понимание, – донёсся до меня сонный голос Ницше. – Ваше мнение важно для нас. На этом экипаж прощается с вами. До новых встреч в эфире.

Я заинтересовался, что это он там лопочет, и подошёл к его стойлу. Мой непарнокопытный приятель спал стоя, свесив голову и посапывая.

– Спокойной ночи, – я улыбнулся его умиротворённому виду.

– Спокойной ночи, малыши, – пробормотал ослик. – Спят усталые игрушки, выпьем с горя, где же кружки… А теперь взрослые новости…

– Переволновался, бедолага, – решил я.

Да уж, обилие произошедших сегодня событий могло вывести из психического равновесия любого здорового мужика. Не говоря уже о мирном ослике с тонкой душевной организацией.

По дороге к выходу я заглянул в стойло боевого быка, постигшего смысл жизни. Он тоже спал стоя. Но, в отличие от Ницше, молчал. Впрочем, как и всегда.

Липунюшка, развалившаяся на его широкой спине, как на роскошном диване, подняла голову и поглядела на меня.

– Спокойной ночи, – одними губами пожелал я.