Да что она затвердила одно и то же, не поняла я её слов. Ведь она повторяется! Почему она уверена, что Кондратьеву нужна сейчас женщина?

И мы все как по команде посмотрели на…

Вот те на!

Да там член был в полной боевой готовности и просто сам пытался вырваться из штанов!

Я чего-то не понимаю? Что здесь творится? Чем они занимались по дороге от клуба до загородного дома? И вопрос, почему не довели всё до логического конца?

Все вопросы испарились из моей головы, когда эта… (цензурных слов не было) сделала шаг вперёд и, подойдя вплотную к чертовски возбуждённому мужчине, опустилась на колени. Её лицо было на уровне его паха, дрожащие руки потянулись к выпирающему мужскому достоинству.

Реакция мужчины была мгновенной — девушка отлетела на метр.

— Живо взяла свои вещички и в свою комнату! Быстро! О том, что ты тут вытворяла, я не расскажу твоим родителям, а вот за клуб и Стаса ты ответишь. Молись, чтобы брат тебя простил и твоя подруга не пострадала.

Куда только делась вся Дашина бравада, снова вся в слезах, девушка цепляет дрожащими руками так эффектно недавно сброшенное платье и, прикрываясь им, спешит покинуть сцену.

Да, представление она тут устроила на славу!

Я даже забыла про свой стейк.

Но вспомнила о нём, когда увидела, каким взглядом в мою сторону сейчас смотрел мужчина.

Нет, он не смотрел на мой кусок мяса, он смотрел на меня, как оголодавший зверь на кусок свежего сырого мяса.

Чёрт! Да у него сейчас слюни потекут.

— Кондратьев! Меня есть нельзя! Я невкусная!

— Бестия моя, иди ко мне, — голосом удава из «Книги джунглей» говорил сейчас он.

— Кондратьев, вспомни, она сказала, что я уже старая! — выкрикнула я и указала пальцем на почти скрывшуюся за дверью нарушительницу моего спокойного ночного приёма пищи.

Егор тоже взглянул на застывшую в дверях девушку.

— Сколько было таблеток? — спросил он у неё.

— Я… не знаю… точно… — путалась в словах девушка.

— Сколько? — повторил он вопрос.

— Много, — сказала и скрылась за дверью.

Мы остались одни.

— Кондратьев, какие таблетки? — уточнила я, когда мужчина снова начал двигаться в мою сторону.

Мой взгляд метался от его лица к его ширинке и обратно.

— Не знаю точно, и нет желания догонять и спрашивать у этой идиотки. Сейчас, а точнее, уже длительное время, у меня совершенно другое желание.

Спрашивать о том, какое желание у него сейчас самое важное и первостепенное, я не стала, в целях самосохранения. В этих же целях я медленно обходила стол и просчитывала в уме скорость, с которой мне следует бежать, чтобы не попасть в руки этого озабоченного сексом красавчика. В принципе он постоянно им озабочен, такое у меня уже ранее сложилось мнение.

Но сейчас это был полный треш!

Чёрт, его желание было заразным, я чувствовала возбуждение.

Он ведь чётко давал понять, чем мы займёмся, как только я окажусь на расстоянии его вытянутой руки.

— Бестия моя, иди ко мне, — повторил мужчина, — ведь если бы я не уехал, мы занялись бы этим прямо в ванной.

И снова он прав! И мы оба это знаем!

Но он уехал! И сейчас под действием чего-то там. Мой взгляд снова на его ширинке.

— Кондратьев, тебе сейчас просто нужен секс? Это искусственное возбуждение. Разбирайся с этим сам, я тебе не секс-кукла. Сейчас для тебя нет разницы с кем, так что можешь просто подрочить. Твоя правая рука тебе в помощь!

Меня взбеленило то, что он прав, я хочу его, и поэтому я так грубо ему и ответила.

— Вот тут ты ошибаешься, я, уезжая, думал о тебе всю дорогу туда и обратно, мечтал, как буду стягивать эти штанишки и маечку с тебя.

— Неправда!

В запале я и не заметила, как, двигаясь по кругу, упустила момент, когда была напротив двери и могла сбежать. Поняла это только тогда, когда снова оказалась с другой стороны стола и увидела дверной проем за спиной Егора.

— Кондратьев, ты не знал, что я буду в этом!

— Это самые сексуальные барашки, которых я видел. Ты повесила пижаму на полотенцесушитель в ванной.

Я остановилась и переспросила:

— Барашки? А Лика говорит овечки, и они не сексуальные.

Это был мой промах, я задумалась и упустила момент, когда Егор сократил расстояние и почти поймал меня. Это послужило сигналом к немедленной самоликвидации с кухни.

Добежать до двери я почти успела, но была поймана. Дверь кухни открывалась в обе стороны, и я уже толкнула её вперёд, от себя, открывая, но попала в кольцо мужских рук и почувствовала, насколько мужчина возбуждён.

«Чёрт, да его членом сейчас можно дрова рубить!» — почему-то подумала я.