— Кто это был? — проявила любопытство, а он состроил недовольную мину и буркнул:

— Сестра. Хер ей, а не подарок теперь.

— И зачем ты ей звонил? — уточнила осторожно, хотя недоумение скрыть было довольно сложно.

— Ничего лучше не придумал… Я прикалываюсь, а ты бледнеешь. И, в целом, причины понятны, ты не меня боишься, а собственных умозаключений на мой счёт, — я отвела взгляд, а он хмыкнул: — Так и думал. Похоже, свидание мне не обломится, да я не особенно и рассчитывал… поговорим, есть о чём. Меня сложившаяся ситуация тоже не устраивает, но нихрена не выйдет, если ты будешь клацать зубами. Что мне сделать, чтобы ты перестала меня бояться?

— Для начала, перестать меня пугать, — проворчала недовольно.

— Да я ж шутил… — вздохнул тяжко. Подумал и добавил: — Есть ещё одна идея. Последняя.

— Какая? — уточнила невинно.

Ничего невинного в ней не оказалось.

Он отстегнулся, медленно подавшись в мою сторону. Положил свою ладонь мне на щёку, легко провёл большим пальцем по подбородку и слегка притянул к себе.

Надо было отстраниться. Надо было, да… но мозги почему-то заклинило, а тело двинулось навстречу. Такой штиль в голове настал, вообще ни одной мысли. Ни прошлого, ни настоящего, ни будущего, только сейчас, только момент. Вакуум.

Поцелуи его нежные, прикосновения ласковые, пробирающие до мурашек, взгляд с поволокой, оттесняющий реальность. То ли на контрасте меня так пробрало, то ли просто от того, что не было никогда в моей жизни ничего подобного, но я могла думать лишь о том, на сколько чувственным может быть такой громила. На сколько осторожным, внимательным, чутким, отзывчивым к моим желаниям, в которых самой было стыдно признаться. Опомниться не успела, как он просочился на заднее сиденье, швырнув букет в багажник, взял мою руку, потянул за собой. Как я полезла следом, скинув туфли, бесстыдно задрав полу платья, как оказалась без него, расстёгивая пуговицу за пуговицей на его идеально выглаженной рубашке.

Он шептал мне на ухо комплименты, бормотал пошлости, направлял мои руки, моё тело, сжимая бёдра и лаская грудь, и я дурела от этой честности, от этой неприкрытой сексуальности, от захлестнувших эмоций, сгорала и воскресала, как Феникс, в его сильных руках. Слышала, как сигналят проезжающие мимо автомобили, понимала, что мы как на ладони на обочине главной дороги, но это не имело никакого значения, не смущало, не отвлекало, на столько я была погружена в это состояние эйфории. Не раздражал ни настырно трезвонящий телефон в подстаканнике, ни кожаная обивка сидений, прилипающая к обнажённой коже.

Я могла издавать лишь звуки, выкрикивать невнятные междометия, обхватывала его, как лиана, притягивая к себе, прижимаясь всем телом, цепляясь руками и впиваясь ногтями, как будто тонула, как будто он был тем самым спасительным плотом. Но, в конечном итоге, всё равно погрузилась в эту мутную воду с головой.

Нырнула, забыв задержать дыхание.

Я постепенно приходила в себя, избавляясь от наваждения, а он продолжал покрывать моё лицо и шею нежными поцелуями, нависнув надо мной, зарывшись одной рукой в волосы, перебирая пальцами прядь за прядью. Мне должно было быть неловко, неудобно, но я чувствовала лишь приятную усталость во всём теле. Негу, окутавшую каждую клеточку. Минут пять, пока не включился мозг.

«Это что сейчас такое было?!» — проорал голос в голове, а я оцепенела, чувствуя под пальцами кожу его спины, горячую, обжигающую, как будто приложила руки к раскалённой сковородке. Боли ещё не чувствую, но осознание, что вскоре мои ладони покроются зудящими волдырями, уже пришло.

Чувствует моё напряжение и отстраняется, заглядывая в глаза, а я пытаюсь смотреть куда угодно, только не на него.

— Стыд и сожаление… — протянул недовольно и отлип от меня, сев на сиденье, — именно то, что я хотел увидеть.

— Да я… — промямлила, прикрывая грудь руками и неловко сводя колени, не зная, что ответить. Прав он.

— Я увлёкся, это очевидно, но, на будущее, спать со мной не обязательно, я и так готов делиться информацией, это в моих интересах.

Шторка опустилась на глаза так быстро, что подумать я не успела. Отлипла от сиденья, принимая удобную позу и зарядила ему такую пощёчину, что у самой рука чуть не отнялась.

— Ещё раз назовёшь меня шлюхой, — прошипела, тыкая указательным пальцем в воздух перед его носом, — и однажды ты приедешь к своему крутому клубу на своей дорогой тачке и увидишь лишь руины. Буквально, ты понял?

— Почему я тебе верю? — протянул озадаченно, потерев щёку.

— Потому что у меня дядя работает на гусеничном экскаваторе уже тридцать лет! — рявкнула ему в лицо. — Видел обветшалый ДК на Площади Революции, бросающий тень на облик города?!

— Нет, — ответил спокойно.

— Потому что он его снёс! — проорала визгливо.

— Понял, — кивнул серьёзно. — Но на что ты обижаешься? Разве я не прав?

— Представь себе, говнюк ты самодовольный! У меня больше года мужика не было!