— Что с телефоном?

— Это не мой, свой же я выкинула. Где-то должен мой старый валяться, найду, заменю.

Положил на место. Подошёл совсем близко. Она с трудом проглотила остывающий чай. Невесомо касаясь, убрал с лица прядь волос, дыхание девчонки дрогнуло, волна тепла пробежалась по телу. Он так близко, что чувствует его запах. Напоминает отдалённо её духи.

— Во сколько завтра в магазин едешь?

— Обычно к десяти, но завтра не хочу так рано, к одиннадцати поеду.

— Проводишь, — спускается глазами к губам, — поздно уже, загостился.

Растерянно смотрит на него, дышится тяжелее. Сейчас коснётся руками, бережно обнимет, потянется и поцелует… А нет, мужчина развернулся на выход.

Скромно чмокнул в щёку, пожелал спокойной ночи и ретировался. Она осталась одна в пустой, холодной квартире. Какое-то время не могла оторвать взгляда от двери. А ведь хотелось остановить его, честно, чуть не сказанула вслух. Разлохматила руками волосы, заперлась на все замки. Пусть будет, как будет, но так сложно переступить через себя и делать то, чего хочется. Трусиха. Как с Богданом была, так и с Грановским сейчас.

К утру распогодилось, выглянуло солнышко. Снова у окна, с кружкой в руках, вдыхает бодрящий аромат кофе, для себя старалась варила. Тишину взрывает телефонный звонок, Грановский. Гипнотизирует дисплей, медлит, сама параллельно раздумывает, ехать ли в магазин. Надо! Иначе совсем погрязнет в меланхолию. Когда успела стать такой несчастной размазнёй и сама не знает.

Ведёт пальцем к зелёному значку.

— Доброе утро. — По голосу слышит, Грановский улыбается.

— Доброе.

— Машина через десять минут будет.

— Какая маш… Что-то я не поняла, — спрыгнула с подоконника, расплескала из чашки на пол.

Мигом проснулась, громыхнула посудой об стол.

— Степан отвезёт до магазина и обратно. К завтру подберём тебе водителя на постоянку. Ну всё, давай, тороплюсь. Хорошего дня.

Отключается. Изумлению нет предела. Десять минут! Да пошли вы! Но всё-таки несётся собираться в попыхах. Это ж надо такое вытворить! В груди клокочет злоба, требует выхода наружу.

— Только появись, поговорим, — злобно рычит Алекса вслух.

Ровно через десять минут приходит сообщение:

"Выходи."

Вот так просто, я сказал, а ты делай. А сама торопливо сбегает по ступенькам. Шумно дышит, глаза искрят. Да он похлеще Андрюши, который кстати до сих пор не перезвонил.

К одиннадцати Алекса хмурая и злая является в магазин, хорошо не Алёна сегодня работает. Ещё её вопросов не хватало для полного счастья. В руке белая роза. Ухаживать вздумал. То целует возле подъезда, то домогается ворвавшись в квартиру, а тут решил по другому. Водителя с цветочком присылает. Ха! Так захотелось напакостить, только вот как… Совсем сноровку потеряла, раньше планы мести созревали за считанные секунды, а тут ни одной мысли в голове.

— Ань, поставь куда-нибудь, — просит продавца. — Кажется в подсобке, где-то ваза была, если ещё жива.

Приятно конечно, от того же Богдана лишь раз цветы получила, и сразу дала. Клацнула зубами со злости. Упоминает его чуть ли не ежеминутно. Хорошо не снится уже. Этой ночью совсем не он, а Грановский целовал. Как обычно чётко не запомнила сон, так обрывки. Но какие… Откровенные до невозможного.

Пока мониторила ассортимент, составляла набросок заказа, время летело. Успела перекусить, подкраситься, а то что-то совсем потасканной выглядит, будто правда после бурной ночи. Димка звонил, сказал Роман исчез. Никто не видел и не слышал. Уимберг до сих пор не перезвонил.

Будто почувствовала, резко обернулась, глаза расширились от увиденного. На входе столкнулись два мужчины. Грановский и Уимберг. Вот это номер. С чего бы оба припёрлись? Сначала застыли, обмениваясь недружелюбными взглядами, потом перекинулись парой слов.

— Припёрлись покупателей распугивать, — подошла к ним Алекса.

— Пойдём кофе выпьем, — предложил Уимберг.

Перевела взгляд на Грановского, заливаясь румянцем. Идиотка! Позорище, чего вздумалось краснеть перед ним и Уимберг тут же. Мужчина расступились, пропуская её на выход. Сердце тревожно забилось. У них такой вид, будто принесли плохие вести.

В сопровождении конвоя Алекса спустилась в кафетерий. Пока Андрей отлучился сделать заказ, Грановский лишь на секунду сжал девчонке пальцы, показывая как соскучился. Поспешно спрятала ладони под стол. Этот взгляд её сбивает с толку, изменился, раньше по другому смотрел. Ещё и дурацкие эпизодики из сна подливают масла в огонь.

К стаканчику не прикасается, мелко дрожит, предчувствие сводит с ума. Грановский озабоченно ловит взгляд. Его присутствие помогает держать себя в руках и не наброситься на Уимберга, в желании ухватить за ворот рубашки и вытрясти новости с которыми пришёл.