Мы подавленно умолкли, медленно проходя мимо окаменевших стволов, и довольно быстро добравшись до центра сада, увидели такой же каменный, давно опустевший, наполовину разрушенный фонтан.

Возле него Вилли почему-то остановился, глядя на растрескавшиеся, почерневшие, словно от огня, низкие бортики. Потом наклонился, провел по одной из трещин кончиками пальцев и тихо вздохнул, словно вспомнив о чем-то хорошем.

Спросить о причинах никто так и не осмелился — слишком уж красноречивым было у мальчика лицо. Но вот он встряхнулся, убрал руку, выпрямился и, резко отвернувшись, быстрым шагом направился куда-то вглубь, где виднелось какое-то здание.

Когда мы подошли ближе, то оказалось, что это не совсем здание, а нечто непонятное. Еще одно облако черного пепла, зачем-то решившее принять правильную форму. Насколько я могла судить, конструкция была прямоугольной. Сравнительно небольшой и очень похожей на древний склеп. И только когда я заметила торчащий из тучи тонкий серебряный шпиль, на вершине которого сияло маленькое солнце на пару с такой же крохотной луной, то поняла, что на самом деле вижу храм. Очень маленький, совсем простой, ничем не примечательный и вовсе не похожий на те монументальные строения, которые годами возводил во славу богинь жреческий орден.

Скорее, это было похоже на часовню… а может, даже часовенку, при виде которой я невольно остановилась, а Ларун прерывисто выдохнул:

— Саан меня забери… не может быть!

— Почему? — усмехнулся из-под купола сферы Норр.

— Как-то это… неправильно, что ли? Богини должны иметь достойное их силы и значимости жилище.

— Зачем? Боги живут не в храмах, Вихрь, поэтому просторные хоромы им не нужны. И им нет нужды говорить с нами вслух — они читают души. А для этого, как ты понимаешь, помещения не нужны.

— Да неужели? Вот это и есть самый первый храм, построенный во имя них?! — неверяще прошептала Ланка, во все глаза рассматривая скромную часовенку.

Призрак пожал плечами.

— Да. И все, что нам осталось, — это туда зайти.

***

— Как-то слишком просто, — усомнился в реальности происходящего нэл Нардис, не торопясь, впрочем, приближаться к храму. — Нам нужно всего лишь войти туда и на этом все?

— А ты присмотрись повнимательнее, — посоветовал Вестник. — Что видишь? И почему, как думаешь, мы не встретили здесь ни единой души?

А ведь правда. На подступах к долине нас откровенно пытались не пустить, а в самой столице… в средоточии былой силы королевы-ведьмы… нам даже лишней пылинки на глаза не попалось. Ни костей, ни праха, ни душ — ничего.

— Хочешь сказать, они все… здесь? — осторожно спросил Ларун, первым сложив два и два.

Вилли странно улыбнулся, а затем без предупреждения вышел из-под щита. И вот тогда-то мы воочию увидели, что именно он имел в виду, когда советовал нам присмотреться.

То, что произошло потом, можно было описать лишь одним словом — буря.

Мне даже поначалу показалось, что со стен, окон и крыши храма в воздух взвилась огромная туча насекомых. Однако это были всего лишь души… сотни, тысячи, миллионы… неимоверное количество душ, заключенных в такое же огромное количество песчинок, которые сплелись в один чудовищный смерч и буквально утопили в нем неразумного мальчишку.

— Вилли! — ахнула я, неосторожно кинувшись к щиту, но забыв, к кому он был привязан. Сфера отрицания, само собой, качнулась вперед вместе со мной и краешком… самым кончиком, но все-таки задела бушующий вокруг Вестника смерч.

Не знаю почему, но энергия нашей сферы и впрямь оказалась для душ неприятной. Смерч отшатнулся. На мгновение замер, а затем развернулся и буквально рухнул на наши головы, оглушив и ошеломив до такой степени, что не только я — даже вампиры отпрянули.

Быть может, от растерянности или от неожиданности, но «прозрение» в этот момент подключилось само, и я буквально рухнула на колени, зажимая руками уши.

Этот безумный крик…

Наверное, я никогда в жизни его не забуду. Как не забуду и чувство, которое он во мне пробудил, заставив скорчиться на камнях и тихо застонать.

Это был неистовый крик, нечеловеческий, на сотни и тысячи голосов. Как если бы я слышала тот самый неистовый и отчаянный крик не тела, но души, причем буквально за миг до неминуемой смерти. Был в нем и страх, отчаяние, боль, надежда, ярость… так много эмоций, которые едва не разорвали мою собственную душу на части.

Только тогда я поняла, что именно испытывал Вилли, пока вел нас к этому месту. А потом крепко, до слез, зажмурилась и… внезапно поняла, что все закончилось. Неистовый крик исчез, я снова ощутила себя сама самой. Невидимое давление на разум тоже спало. И только мокрые щеки доказывали, что мне это не привиделось.