Эмрис ненадолго замолчал, осмысливая замысел. Как раз выдалось несколько минут, чтобы поковыряться в рыбине, обсасывая тонкие кости.

— Допустим, мы сделаем, как вы хотите — что это даст? Вам, империи, мне? Вы сказали, что это прибавит мне денег, но я пока не вижу, каким образом!

— Когда город атакуют, вы, уже имея не меньше половины стоимости ваших наемничьих услуг в кармане, во-первых, не станете их отрабатывать. Во-вторых, у нас на борту полно разного сукна. До того, как сойти на берег, мы организуем вам и вашим бойцам своеобразные повязки из ткани, какую выберете. Носите их всегда, якобы атрибут братства. В ночь атаки на город, вам нужно будет прокрасться к одному из выходов из города, и по повязкам вас пропустят. Я пришлю позже Рейберта, Ульдреда или Дарета, с четким указанием пункта побега. И так, прежде всего, вы получите часть денег за работу, которую не станете делать.

— Да, но имя «Железных Братьев» будет раз и навсегда подмочено!

— Создатель, барон, вы что, считаете, дерьмо, сквозь которое вы продирались в замок Норга — самая большая грязь, с которой можно столкнуться? — протянула эрцгерцогиня с некоторой изумленной усталостью. — Если вас это утешит, о вашем поступке вряд ли кто-то вспомнит. А если и вспомнят, то всегда все можно подать так, что на деле вы работали совсем на другой город, например, Талассий, а Патьедо просто утратил бдительность в своей заносчивой ленности. И тогда не вы будете подлецом, а патрициат — доверчивыми глупцами, которые просмотрели врага под самым носом.

Эмрис испытал настойчивое желание выпить. Как же сложно! Хотя, похоже, для Идель все это — не сложнее, чем написать свое имя. По крайней мере, говорила она совершенно непринужденно.

— Итак, если вернуться к вашим задачам, то все просто: публично и остро поспорить со мной, — она обвела каюту взглядом и кивнула, — да, примерно, как сегодня. Можно даже погромче.

Эмрис испытал на этих словах неловкость. Не то, чтобы он чувствовал себя виноватым, но он словно сообразил: когда он перестал орать и швыряться стульями и изъявил готовность говорить, леди Греймхау тоже стала не приказывать, а говорить.

— Затем, — продолжала Идель, — вам необходимо предать меня, украсть оружие и броню, поступить на службу к патрициату Патьедо. В следующие несколько дней нагнать немного паники и по возможности осмотреть город на предмет оборонительных укреплений и наличествующих войск. И наконец, подать сигнал, что надо обороняться у берега. После того, как в городе начнется хаос из-за действительной атаки совсем с другой стороны, вы небольшими группами проберетесь к выходу, о котором я сообщу заранее. Если справитесь, то сумму, которую я выручу в Патьедо в первые дни с продажи сукна, я полностью отдам вам.

Вот-те на!

— А что вы скажете на это императору?

Леди улыбнулась:

— Это не должно вас беспокоить.

— А откуда все-таки будет настоящий удар? — Эмрис попытался еще раз. Если она хочет, чтобы он на веру взялся выполнять ее указания, пусть ответит! — И кто его нанесет?

Идель коротко улыбнулась, потянулась к кружке с водой. Неспешно пригубила, чуть опустив глаза, — чтобы Эмрис не заметил, как ее забавляет то, что ее медлительность выводит его из себя.

— А есть разница? — Отозвалась она, наконец.

Ясно. Никаких гарантий давать Идель не собиралась. И альтернатив у него-то, как глянь, только — загубить все на корню в надежде на побег, обрекая при этом своих ребят в Редвуде.

— О чем вы думаете? — поинтересовалась женщина.

— О том, что вы бессовестно дурите меня и считаете, что я ничего не замечу. Я не люблю, когда меня считают дураком.

Идель нисколько не смутилась такого обвинения. Напротив, она расправила плечики и насмешливо заявила:

— А я не веду дел с дураками, барон. Так что постарайтесь не сочинять.

Эмрис все-таки не выдержал и громогласно выругался: вот же нахальная баба! Потом вздохнул — а что еще делать, раз ее и это не проняло! — и уточнил самый прозрачный и скользкий момент, который бросался в ее плане в глаза:

— Я никак не пойму, зачем в этой схеме вы, миледи.

Идель и это «белое пятно» не доставило никаких неудобств:

— Ну, во-первых, мое присутствие здесь само собой разумеется, я каждый год приезжаю с деловыми вопросами и не только в Патьедо. Ко мне привыкли, меня ждут, и это мне открывают здесь двери. Во-вторых, я сестра императора, и ваша ненависть к нему за то, что вместо баронства, он отрядил вас охранником какой-то дамочке, вполне может обрушиться на меня. А, в-третьих, вам же надо у кого-то красть это чертово оружие.

Эмрис наклонился вперед. Он сел, подперев кулаком щеку и старательно всмотрелся в лицо эрцгерцогини.

— Знаете, допустим, я все понял, и сделаю, что вы предлагаете, поверив, что вы не пытаетесь меня подставить или обмануть. Но я все еще не понимаю, чем в то время, пока я буду из кожи вон лезть, рискуя быть пойманным на вранье и потерять голову, будете заниматься вы?

Идель не удержалась:

— Не знаю. Может, посплю.

Железный мог бы вспылить, но в неоднородно карих глазах приметил искорки смеха. Не издевки, а шутки. Спорное сейчас занятие.