Но не знал, получится ли. Иной раз покинутая, обиженная женщина злее самого жесткого и непримиримого врага.

— Зачем ты пришел, Варсар? — Недобро настроенная обладательница голоса едва показалась из темноты, тут же отпрянув обратно, чтобы не встречаться со мной взглядом.

Когда — то эта женщина уже говорила об этом. Что тает, смотря мне в глаза. Тогда я смеялся с этих слов.

Впрочем, ничего не изменилось. Как можно быть наивной идиоткой и прожженной стервой одновременно?

Я могу ее ненавидеть, но испытывать жалость куда сложнее.

— Ты знаешь, Морнэмира, почему я здесь, — я был крайне спокоен, несмотря на то, что тоже являлся целью тех демонов, насланных ею. Просто стерва знала, что я точно останусь жить. Участь быть поглощенным низшим не для такого, как я. Это не кичение, даже у миллиона таких особей просто не хватит сил, дабы поглотить меня.

— Хотелось бы сказать, что пришел повидаться со мной, — женский голос сочился ядом.

— Ты ведь понимаешь, что я не дам ей умереть?

Морнэмира иронично хмыкнула. В долгу не осталась:

— Если бы это было не так, то я старалась бы лучше. К сожалению, сдохнуть Азриэлле не суждено.

Я видел лишь ее очертания. Но и без того знал эту роковую женщину наизусть. Изучил всю. И от того во мне еще теплилась надежда, что я смогу воззвать к инстинкту самосохранения.

Не сказать, что я когда — то воспринимал ее как типаж той, что может запасть в сердце. По крайней мере, не в мое. Хотя многие другие мужчины отмечали и ее красоту, и харизму. Вот только на свет моя душа появилась для другой. Светловолосой, голубоглазой — полной противоположности. Как позже выяснилось, и по характеру.

Да, сейчас я знаю, почему запечатлелся на ней. Но испытывал мучения. Столько столетий, тысячелетий. Мироздание подмечает все. Оно знало, что моя любовь в этом теле, облике Азри, только появится, а все то бесконечное время сомнений там была лишь раздражительная но притягательная женщина, с влечением к которой приходилось мириться. А иногда и бороться.

— Это Око Аргарда у тебя в руках?

Все время недлинного разговора, она пыталась скрыть магический фон артефакта. Я призвал ее к разговору внезапно и, видимо, в это время женщина держала его в руках. Что еще собиралась натворить?

На неожиданный вопрос искусительница не нашлась что ответить, лишь испуганно дернулась и спрятала предмет обсуждения за спину. Она всегда была такой в моем присутствии — маленькой испуганной девочкой, боящейся, что отругаю.

— Сильнейший артефакт мира демонов в руках обычной богини игрушечного мира, — я хмыкнул, — как все запутанно.

Кулак собеседницы, частично выглядывавший из темноты, предательски сжался.

Разговор я продолжать не собирался, смысла не было. Око Аргарда, которое она уверенно держала в руках, дает владельцу огромную силу, способную, правда, взорвать на крупинки целый дворец. Или призвать огромную армию низших из мира демонов. Но взамен на это существо продает свою душу навсегда в пользование древним демонам.

Морнэмиры в этой телесной оболочке больше нет. Жажда разрушения заняла ее всю.

***

Азриэлла

Напоследок, перед сном, мы собрались посидеть у одного из костров небольшой компанией. Не было только Варсара. Он куда — то запропастился. Хотя это и обычное дело для бога войны — что — то постоянно решать, куда — то ввязываться. Не думаю, что мне стоит сильно переживать.

Лаосар на какой — то палке жарил для меня листья, по вкусу напоминающие мясо, из собственных запасов. Это одно из того немногого, что удалось вытащить из — под завалов магией. Большинство вещей оказались непригодными к магическому воздействию.

Парнями изначально было предложено порталом уйти к императорскому дворцу, но я отказалась, справедливо решив остаться в нашем военном лагере. Места во дворце на всех, вместе с войском не хватит, его сейчас наводнили бывшие рабы. Их курирует Халлония. К слову, она здесь тоже была, еще пару часов назад. Сказала, что услышала череду взрывов и успела слинять порталом еще до того, как ее комната пришла в состояние руин. Короче, рыжая не пропадет нигде. Главное — снять проклятие до того, как ее малыш или малышка родится на свет. Ребенок должен увидеть лучшую версию этого мира.

Ферадей терся ко мне пуще всех. Сегодня я должна была ночевать с ним в палатке. И он недвусмысленно намекал, что хочет продолжения того, что нам запороли в один из самых ответственных моментов.

— Азри, спой нам, — вдруг выдал Лютик.

У меня глаза на лоб полезли от такой просьбы, честное слово.

Но тут внезапно все разом, да еще и с соседних костров, с такой надеждой на меня посмотрели, что я невольно сдала назад. Сами напросились на беду, голоском соловья я никогда не отличалась.