— Мужики, мы две чёртовых недели блудили по вашему Всеотцом проклятому Зеленокряжью, и если вы, сейчас не пропустите нас к горячей баньке, сытной жратве и мягким постелькам, то я за себя не отвечаю!

Алан выразительно поиграл слепяще-синим огоньком в пальцах. Мужики переглянулись, не слишком впечатлённые демонстрацией, и тот что вышел вперёд поднял ладонь в примерительном жесте.

— Только пошлину оплатите, порядок такой, и проезжайте.

— Сколько? — Алан выпрямился в седле, да демонстративно вытащил из-за пазухи свой кошель.

— Серебряк за всех, — прикинул мужик. — Чтобы не задерживать вас пересчётами.

— И себя не обидеть, да?! — нехорошо прищурился Алан.

— Не намного, — пожал плечами мужик. — Да и совет хороший дам.

— Хм? — Алан помедлил, извлёк серебрушку, и перекинул мужику. — Валяй.

Тот ловко поймал монетку, и тут же совершенно неуловимым движением упрятал куда-то под рукав. Шоуки аж впечатлился.

— В “Козе и капусте” не останавливайтесь. Хозяин сварлив, чужаков не любит, под всяческим предлогом либо обдерёт как липку, либо замучаетесь скандалить. Езжайте мимо, прямо до ратушной площади. Оттуда налево, мимо стройки, да подле рынка увидите старый каретный двор. Там конечно, шумно, но с комнатами не обидят, за лошадьми присмотр хороший да баньку новую в том году справили.

— Благодарствую! — Алан кивнул, и двинул коня между расступившимися мужиками.

Стены, так-то, оказались выше, чем казалось издали. И толще — частокол стоял в два ряда, внутренний пониже, а между ними набита была, должно быть, земля, или камни с землёй и глиной. Ну и ещё вал почти по пояс. Добротная стена, в общем. И хоть внутри не ощущалось такой прям дикой городской стеснённости, но загородки с огородиками были крошечные, а к центру вовсе исчезли, и двухэтажных домов всё больше становилось…

“Козой и капустой” оказался довольно большой постоялый двор. Далеко не новый, но заботливо поддерживаемый в хорошем состоянии. Только вот вывеска от старости выцвела и облупилась, и разобрать над ней удавалось только несколько полос и некую бесформенную зелёную кляксу, а над ней был прибит заветрившийся козий череп. Или козлиный. В них Шоуки не разбирался, и подозревал, что заведение на самом деле имеет некое другое название. Но это определённо подходило ему больше.

Проехали мимо, и под взглядами прохожих, кхм, “горожан” выехали к пыльному пятачку перед “ратушей”. Первый этаж даже был каменный, ещё два и башенка — деревянные. Слева оказались некие развалины вокруг которых возились вроде как рабочие. Или просто они разбирали что-то очень старое, деревянное, и прогнившее невероятно?

А вот проехав пару домов мимо этой стройки, они выбрались к действительно большой базарной площади. Очень пустой сейчас, только несколько грубо сколоченных из горбыля лотков было занято, да окружавшие базарище лавки и мастерские были открыты.

— Ха. Небось здесь большие ярмарки проводятся… — пробормотал Алан оглядываясь. — Нам туда.

Указал на широкие ворота подле откровенного кабака с деревянной кружкой размером с ведро вместо вывески. За воротами, впрочем, открывался приличных размеров двор с большой конюшней и массивным навесом с крышей из дранки вдоль всего забора. Сейчас здесь было пусто, но, наверно, во время торжищ здесь оставляли прилично телег да лошадей. Возящиеся во дворе работяги приняли и увели коней без лишних вопросов, хотя и косились на здоровенных тварей с опаской. А троица, нагрузившись скудными пожитками, отправилась в указанную дверь. Хозяин заведения оказался, как назло, здоровенным широкоплечим мужиком, одноглазым, с бандитской повязкой через квадратную харю, да в добавок рыжим. Парни невольно напряглись, но договорились обо всём удивительно легко, и вроде как не дорого. Требование “мяса, овощей, хлеба и много!” было удовлетворено довольно быстро. Пара расторопных подростков натащила жратвы прямо в снятую ими комнату с хорошим крепким столом. Там же было несколько сундуков и четыре сносных кровати, в которые парни и завалились, впав в невменяемое состояние от количества съеденного. Вряд ли выпитого — запивали съестное почти не хмельным кислым хлебным напитком. Не с него же так развезло?

Оклемались ближе к вечеру и сползли вниз, в шумное помещение едальни, в которой по этому времени всё больше выпивало местное мужичьё. Сговорились о баньке, отправились к местным лавкам, благо среди них нашлась аж пара, занимающаяся готовым платьем. Ибо имеющуюся одежду требовалось приводить в порядок вдумчиво и с умением, которого ни у кого из троицы не было и в помине.

И уже потом завалились в протопленную баньку. В целом, было не так плохо — по крайней мере воды в наличии было больше чем на корабле, хотя с волосами пришлось помучиться что ему, что принцу. Алан же благостно возлежал на полке, потягивая кислый хлебный напиток и отпускал глумливые шуточки касательно их возни.

— Ничего, ваше величество, — проворчал Амарими, — Вот отрастите по статусу такие же “патлы” и будете с ними мучиться в своё удовольствие…

— Размечтался! — фыркнул в ответ Алан. — Хорошенькие служанки решат все мои проблемы с омовением! Тоже, между прочим, “по статусу”!

Южане посмотрели на него с одинаковым неодобрением. Но дальше тему развивать не стали.

И каким же удовольствием было облачиться в чистое после помывки! Пусть и в характерную для севера одежду не самого лучшего качества… По крайней мере, рубаха из небелёного полотна казалась грубоватой. С другой стороны, в бытность свою деревенским мальчишкой, а после и сиротой, доводилось носить и похуже. Это в клане Наместника он привык к добротной форме из тонкой выделки сукна или шёлка.

В этих краях поверх рубашки полагалось надевать жилет, а уже сверху, по сезону, что-то вроде лёгкого плаща с рукавами, либо тёплый кафтан, либо вовсе ничего летом. Дело шло к теплу, так что обзаводиться плащами не стали — решили обойтись своими, зимними. К перипетиям дорожной жизни они оказались более устойчивы благодаря плотной ткани, да и неумелая штопка на них смотрелась не так ужасающе, как на традиционных каритских накидках.

— Ну совсем как местные! — Усмехнулся Алан, ходя вокруг натянувших обновки южан. — Только волосы в косы заплести и за жителей восточных кантонов сойдёте.