— Да?

— Я офицер Беннетт, а это детектив Мерфи.

Я перевожу взгляд с мужчины в форме на другого.

— Мы сожалеем, что вынуждены быть здесь при таких обстоятельствах, мисс Ривера, но ваш отец был убит прошлой ночью.

Весь воздух с громким свистом покидает мои легкие, и я теряю равновесие, мои колени подгибаются подо мной. Алек ловит мое тело, прежде чем оно падает на пол, и прижимает меня к себе.

— Нет, — шепчу я, слезы мгновенно текут по моему лицу. — Алек, он ошибается. Он должен быть неправ. — Я рыдаю у него на груди, крепко сжимая его рубашку, и его руки сжимаются вокруг меня, его собственное дыхание становится прерывистым, когда оно обдувает мои волосы. — Скажи мне, что это не по — настоящему…

— Мне так жаль, детка, — шепчет он мне в кожу, и я цепляюсь за него.

Несколько мгновений никто не произносит ни слова, но затем офицер прочищает горло.

— Я ненавижу делать это после сообщения новостей, — осторожно начинает офицер, и мы оба поворачиваемся, чтобы посмотреть на него. — Но детективу Мерфи нужно отвезти мистера Дэниелса обратно в участок. Его разыскивают для допроса.

Я выпрямляюсь, качая головой.

— Допрос для чего?

Мужчина переводит взгляд с меня на Алека, черты его лица напряжены.

— Нам нужно поговорить с ним о его отношениях с подозреваемой.

— Я … Я не понимаю. — Я смотрю на мужчин, которые оба отводят свои взгляды от меня. — Человек, находящийся под стражей? — Шепчу я, сглатывая из-за боли в горле. — Кто это?

— Мы арестовали Мариссу Дэниелс.

Марисса.

Это имя женщины, которая постоянно звонила Алеку в течение последних нескольких недель.

Но подождите …

Мои руки взлетают к животу, когда он начинает болеть, и я вырываюсь из объятий Алека, слезы затуманивают мое зрение.

— Дэниелс?

Он переводит взгляд на мужчин и обратно, кожа вокруг его глаз пощипывает. Его страдальческое выражение лица умоляет меня подождать, выслушать его, и мое сердцебиение становится тяжелым. Его тело оседает, когда он смотрит на меня.

— Моя жена.

Я пристально смотрю на мужчину передо мной. Тот, кого, как мне казалось, я начинаю узнавать, начинаю любить, желая сохранить для себя, а он человек, который принадлежит другой. Я спотыкаюсь о собственные ноги, головокружение берет верх, и я падаю на стену.

— Детка, пожалуйста… — Алек тянется ко мне, но я отталкиваю его.

Мои руки взлетают к вискам, оказывая давление в попытке остановить начавшийся стук.

Я не могу потерять их обоих в один и тот же день.

— Нам нужно идти, — говорит ему офицер прямо в тот момент, когда Роуэн ускоряет шаг.

— Оукли! — кричит он, и я плачу сильнее.

Его безумные глаза сканируют местность, пока не останавливаются на мне, и он быстро хватает меня, крепко обнимая.

— Что случилось? Что происходит? — Он спрашивает всех нас.

— Мой папа, Роу. Он… он ушел.

Лицо Роуэна вытягивается, и он начинает говорить:

— Что…

— Его убили, — кричу я, мой безжизненный взгляд останавливается на Алеке.

Роуэн переводит взгляд на него. Он быстро прижимает меня спиной к стене и бросается на Алека, который позволяет ему прижать себя к стене, но офицеры оттаскивают его назад.

— Какого хрена ты натворил? Всегда какое-то дерьмо приходит, когда ты здесь!

— Это была его жена, — тупо бормочу я, глядя в глаза Алеку.

— Жена? — Рычит Роуэн. — Жена? Ты настаивал на ней, попросил меня отступить, и ты, блядь, женат? Я знал, что ты увлекаешься сомнительным дерьмом, Алек, но это?

Алек не говорит ни слова, он не отводит своего пристального взгляда от меня. Детектив жестом приглашает его следовать за ним на улицу, но он не двигается со своего места у стены, он не отводит от меня взгляда.

— Мне очень жаль, мисс Ривера, — тихо говорит офицер. — Но вам тоже нужно будет проследовать.

Когда мои полные слез глаза встречаются с его, он натянуто улыбается мне.

— Так принято. Всего несколько вопросов.

Шмыгнув носом, я отвожу взгляд и киваю.

— Да, хорошо.

— Не хотели бы вы поехать с нами? — Нерешительно спрашивает он. — Просто чтобы вы знали, мистер Дэниелс тоже будет в машине.

Я не поднимаю глаз, тяжесть взгляда Алека раздавливает меня изнутри.

— Я отвезу ее, — говорит ему Роуэн, спасая меня от боли, которую наверняка причинит поездка.

Алек не сопротивляется; он не говорит ни слова, когда детектив говорит ему идти к машине. Роуэн поворачивается ко мне, его дыхание прерывистое.