Перекрытие с грохотом трескается. Деревянные и каменные крошки подскакивают в воздух, забивая всё вокруг. А сам я лечу вниз, пока не врезаюсь в пол второго этажа. Испускаю сдавленный стон и ощущаю в спине сильнейшую боль. От перелома позвоночника прошёл всего в шаге.

Верзила уже падает сквозь дыру в потолке, вытягиваясь в мою сторону. Струна светится от напитавшей её энергии и несётся к моей голове изгибающейся петлёй.

Вспышка.

Вливаю в заклинание почти треть своего запаса маны.

Свет вскипает в комнате, поджигая ковёр и шторы. Броня оппонента раскаляется. За стеной белого не видно абсолютно ничего. Тому, кто смотрит глазами. Я же принимаю энергетический бич на щит, и взрезаю противника Лазарем.

Кромка лезвия наискосок чертит нагрудник ублюдка, но тот выгибается каким-то невозможным образом, минимизируя рану почти на две трети. То, что должно вскрыть его от горла до паха и выпустить кишки, лишь оставляет за собой глубокий тонкий порез.

Он умудряется оттолкнуться свободной рукой от моего шлема и бросить себя прочь через всю комнату. Приземление выходит не самым аккуратным. Шумным и неуклюжим.

По его броне струится кро... Нет, это не кровь. Даже с взорванными от Вспышки лампочками в свете разгорающегося пожара я вижу, что по металлу стекает густая голубая жидкость.

— А ты хорош, — неповторимая скрипучая модуляция голоса выражает не то удивление не то похвалу.

На моём запястье звенит таймер.

— Вижу, тебя заждались, — продолжает он. — Продолжим этот танец в другой раз.

— Ну уж нет.

Рвусь к нему, но здоровая фигура стремительно прыгает в окно, вынося с собой раму целиком и начинает растворяться прямо в воздухе. Это похоже на волну невидимости, поднимающейся от конечностей к корпусу. Удар сердца, и он исчезает.

Я теряю его на несколько секунд, но сразу же переключаюсь на магическое зрение, дарованное Взятым следом.

И в нём всё так же отчётливо вижу удаляющегося противника.

С рыком выдёргиваю из Кармана ту здоровенную снайперскую винтовку и сразу же стреляю. Это явно застаёт упыря врасплох. Потому что он настолько уверен в собственной невидимости, что даже не смотрит за спину. Мощнейшая пуля со всей силы врезается в его поясницу, сбивая прямо в воздухе.

Последствия зафиксировать не успеваю. Грохочущий выстрел слышу уже после того, как чужая пуля тараном влетает мне в голову. Это похоже на удар кувалдой. В хребет отдаёт мучительной вспышкой. Рефлекторно отступаю на два шага назад, покачнувшись.

Снайпер? Снайпер.

Засекаю его наискосок от себя в полусотне метров. Только я собираюсь навести на него винтовку, как закрытая балаклавой голова разлетается в клочья.

— Пожалуйста, — звучит голос Факела.

Выглядываю в пролом и вижу подсвеченные заклинанием синие капли крови на асфальте. А ещё припаркованные полицейские машины. За ними прячутся местные силы правопорядка, которым не дают поднять головы ребята Кречета.

— ТЕК на подходе. Десять секунд, — предупреждает Капитан. — Мы сворачиваемся.

Меня разрывает между желанием догнать врага и допросить оставшихся здесь сотрудников ЦРУ.

И я иду на большой риск.

Активирую непроверенное заклинание в боевой обстановке.

Идею подобной магии я носил в себе уже несколько дней, но негде было испытать. Взяв за основу Массовое исцеление, я попытался создать Массовое покаяние. Нужно было всего лишь выделить в заклинании компонент, отвечающий за работу по площади, а также за отсутствие необходимости касаться цели.

«Всего лишь». Ха. Девяносто девять процентов заклинаний, которые использовали в Ниаттисе, создали эльфы. Они понимали принципы работы своей магии, как никто другой. Поэтому с моей стороны было довольно самонадеянно пытаться сконструировать новую волшбу.

И всё же, перед глазами у меня уже имелись успешные примеры. Идакалис, мой ментор, был одним из них. Хотя мне до его понимания искусства магии ещё расти и расти.

Я ощущаю, как моё внимание растягивается вширь и ввысь. Охватываю чужое сознание — одно, второе, третье. Группы быстрого реагирования и местные ЦРУшники. Их память, подобно цунами, бьёт по моему разуму. Меня захлёстывают чужие жизни. Почти растворяюсь в посторонних воспоминаниях. Рождения детей, свадьбы и похороны. Выпускные и экзамены. Служба в армии, стрельбища, потери соратников. Операции скрытые и незаконные. Нахожу крохи от крох того, что касается атак на наши защищённые объекты.

Вижу кое-что ещё. Убийства гражданских.

«Допустимый уровень сопутствующего ущерба» — в голове резонирует эта фраза. Данный показатель имеет своё чётко выраженное значение, которое не рекомендуется превышать. «Не рекомендуется». Я хочу перебить всех, в чьём разуме нахожу этот термин. Потому что логику сопутствующего ущерба я не приемлю ни под каким соусом.

Однако тот, кто нам действительно нужен, тот, кто может стать причиной последней войны прямо сейчас уходит. Он ранен и я могу его остановить. Здесь и сейчас. Мне надо сделать выбор. Сложный, иной судьба на меня никогда не взваливала, но сделать его надо.