— Ох, брат, ну и разноголовый же ты… Рознег прослышит — во век не оберёмся!

— Знаю, что дурак… зато дурак с козой!

За поворотом телега подскочила на кочке, лошадь остановилась и нервно затопталась на месте.

— Хоть бы одна на курган поднялась…

Яромир спрыгнул с телеги, потянул за супонь, снял дугу, вытащил оглоблю через подбрюшник и чересседельник.

Ерёма со своей стороны сделал тоже самое.

Быстро распрягли лошадь и Ерёма отвёл её в тень, где трава погуще, после чего бегом вернулся к Яромиру, который без особого труда заталкивал груженую потрохами телегу по некрутому уклону кургана.

Ерёма выхватил из телеги вилы, взбежал наверх и громко выругался:

— Это ещё что за тьмонеистовство?!

Уже подоспел и Яромир, который от увиденного сильно нахмурился.

Трупная яма, вырытая рядом с засохшей берёзой, специально для сжигания потрохов и умершей от мора скотины, оказалась засыпана землёй. По всей поляне, тут и там разбросали, относительно свежие останки и не успевшие прогореть кости и кожу.

— Возвращайся к лошади. Если закричу, то драпай в деревню за мужиками. — негромко скомандовал Яромир и вооружился Ерёмиными вилами. — Я пойду, осмотрюсь, вдруг, кто это сделал всё ещё здесь прячется.

— Может, треклятые собаки? — неуверенно зашептал Ерёма в спину Яромиру. — чтоб у них хвосты поотсохли! Ты же вчера здесь был…

— Старшина приказал больше по ночам костры не жечь, поэтому я увёз последнего караульного, но ничего подобного здесь не было. Как обычно, всё тлело и смердело… Собаки так не роют и, тем более, после себя ничего не оставляют… Здесь кто-то что-то искал… Всё, давай, иди уже!

Он дождался, когда Ерёма скроется из виду и пошёл в перёд.

Не сделал Яромир и пары шагов, как по спине пробежал озноб и перехватило дыхание: по всей поляне отчетливо виднелись глубокие борозды от четырёх длинных когтей.

Он развернулся, молча выкатил телегу на середину кургана и опрокинул её, свалив останки скота в кучу.

Бутыль масла, несколько оставшихся не засыпанными землёй сухих веток и искра от огнива помогли ему заново разжечь костёр, куда он поспешно скидал разброшенные по кургану потроха.

Когда Яромир окончательно убедился, что кроме него на кургане никого не было, он скатил телегу вниз, где уже долгое время Ерёма нетерпеливо водил лошадь из стороны в сторону.

— Ну, выяснил, кто такое наворотил?

— Медведь. — без раздумий соврал Яромир, на ходу вставляя оглоблю в дугу. — Нужно ехать.

— Так давай останемся и изловим гада?! — глаза Ерёмы загорелись азартом. — Для тебя же косолапого уложить — как орешек расколоть! Вот с мишки шубейка-то выйдет…

Яромир ничего не ответил, но одарил Ерёму таким взглядом, что тот тут же понял, что сейчас ему следовало придержать язык за зубами.

Всю дорогу назад они молчали, но, по мрачному виду Яромира, Ерёма прекрасно понял, что его друг что-то не договаривает.

«Изловить!» — мысли беспорядочно крутились в голове Яромира. — «Но кого ловить? Ещё одно Лихо? Возможно, следы похожи… Мужиков брать с собой нельзя, говорить кому-то тоже. Лишняя суета ни к чему… Да и они могут пострадать… Нет, с собой — точно никого… Пойду сам, выслежу, чтобы это ни было, а дальше видно будет…»

Домой вернулись очень быстро, по крайней мере так показалось Яромиру.

Под угрозой страшной кары, он взял с Ерёмы слово, что тот никому ничего не расскажет. Сам же Яромир доложил Рознегу о выполненной работе и поспешил домой.

Хоть на дворе только наступил полдень, впереди предстояли долгие, скрытные сборы.

По возвращению домой Яромир решил ничего не рассказывать Ядвиге об увиденном, так как после стычки с Лихо она стала очень трепетно и болезненно относиться к каждой его большой вылазке.

Яромир, всеми силами стараясь сохранять видимое спокойствие, переделал все дела по хозяйству и, дождавшись, пока Ядвига крепко уснет, на цыпочках вышел из избы, где в сарае уже ждало заранее приготовленное снаряжение.

Толстый кожаный нагрудник, такие же толстые разношенные сапоги, запасные охотничьи ножи, бутыль масла, огниво, верёвка и, самое главное — наточенный серебряный меч.

Он готов.

Осторожно отворил дверь сарая и оглянулся.

Вокруг стояла тишина, кроме игривого стрекота сверчков, завывания ветра и далёкого уханья совы.

Жизнь в округе шла своим чередом и это радовало.

Вся деревня мирно спала. Можно идти спокойно.

Так как калитка всегда предательски скрипела, Яромир ловко перемахнул через забор и размеренно побежал в сторону могильного кургана.